Аглая Мещерская - Дуальность. Законы метакосмоса. Поэзия

И может быть таким тот человек,
В котором пламя той змеёй искрится
И нежной песней шепчет всю её…?

Небо лечит землю тишиной,
Мне сгореть стыдом от болтовни,
Где и в ком искать мой нежный кров,
Если все туман «замёл» следы…?

Прежде обещание той весны,
Отразилось в призраке земном,
Потеряв свой дар и виденье,
Полюбив того, кто не пришёл.

Он и есть пустой, густо туман,
Что окутал ложью душу мне.
Требовал, казнил и врал,
Обещая, скоро, по весне….

Я шаталась в сумерках души,
Потеряв терпенье – пала дном.
Нахлебавшись затхлой той воды
И забылась тем, проклятым сном.

Той – где в предсказаниях Я Есть Ты.
Тем – в котором «счастлива» с Тобой.
Будь Ты проклят, милый, ненаглядный мой!
И благословенен, что не со мной…!

Когда могла душой,
Как спирт гореть.
В любви людей спасать,
Себя теряя и
Лучезарной быть,
Теплом согреть.
Делилась добротой и жаждой жизни
Любому,
Кто сумел себя понять.
И улыбалась всем,
Даже на казни
Всей искренностью палача обнять.
Простить.

Ты повернула время вспять.
Зачем?
Оно всё глупо суетилось
И силилось в стихах, словах
Перебирать мечту,
Что с правдой слилась.

Вся квинтэссенция этих суровых слов,
Что никуда мне не укрыться
От нежности и непреклонности любви.

Ночь похожа на вечер.
Рук неуёмная дрожь
И «корвалол» не лечит.

Сердце в прямую даль
Парус надуло смело,
Перечитав упрёки,
Берись за дело!

Не отрекайся себя!
Не осуждай за право!
Стала ли я бы собой,
Если бы грудь не взорвало…?

Прошлое, прошлым, прошло.
Теплится пламени свет,
Я обнимаю всё,
В ночи рождая рассвет.

Он сеет свет и пустоту,
Он сеет свет.
И утешает этот мир.
Я, кланяясь Ему, шепчу:
В любви запретов нет….

Крахмалит мрамором кусты
И разведёт туман,
Окрасил яблоком зари
Иллюзии обман.

Ему шепчу:
Тебя люблю
И таю словно снег.

Выпить чая
Из окна
Дорогая в росте мне,
Круглолицая луна.
Где молитву мне найти,
Чтобы пела чистотой,
Растворяясь вся в тебе и
С небесной простотой
Освещала сердце мне…?

В распростёртом бисерном плаще.
О любви я ночью не мечтаю
И во сне я не пою тебе.

Я простила, бросив тебя
В бездне тех брильянтовых ночей.
Горечь пустотой легла
И не стало легче мне,
Одинокой вспыхнув на земле….

И в косу мне нечего заплести:
Лишь звезду вечернюю
И росы бисером….
Сидя на лугу, пряча печаль,
Молиться Богу,
Я себя прошу: открыть сердца путь.

Вымочила дождём грусть,
Сушила под дубом,
Морочила «старой» памятью,
Улюлюкала птицам, спешившим на Юг.
Сердце плетью хлестала:
Я ныла, храня на груди камень,
В котором я мёртвой спала.
Вырвать не могу
И на дороге не брошу.

А пробуждение лишь заря рассветная,
Суетой померкшая,
Блёкнет красота неусыпная.
Ничего не скажу….
Да и кто сумеет прочесть
В глазах,
Мог бы лишь тот,
Кого больше нет….

Расстроиться вдруг свадьба:
Жених пьян – не придёт,
Молодая невеста в отчаянии,
Смех со всех сторон.
Груб и немилостив рок,
Растоптали, надругались над красотой
И ни одна душа не была к ней добра,
Никто не снял покров и не утёр слёз невесты,
Никто не согрел теплотой.
Только ухмылки, оскал и свист
Неслись ей в след и лицо.
Они их сводили,
Они поили вином жениха.
Резали ножом невесту:
Шлюха пригодной была и для Христа,
Зачем тебе чистое тесто?
А из этой дряни теперь будешь лепить
Рабу,
Превращая глину,
Хочешь в сосуд,
А хочешь в мошну….

Ей мужу служить,
Сломленной,
Господину….

И правда была на их стороне,
Мне ли, Господи, роптать
Или лестью отзываться о свадьбе той,
Ведь я и была та невеста…?
Мне ли сердиться на сброд тот?
Если в безумии, малахольной,
Я с себя корону сняла и пала в грязь безвольной.
Малодушной, себя отругав,
Покорившись небес своду.
Он насиловавший меня,
Клял всю женскую породу….
Я терпела, подавляя в себе рык
И стискивая в ненависти зубы,
Вырвать хотела его кадык,
Задыхаясь от злобы….

Кто повелел, быть его?
Кто повёл меня сватать?
Те, Души проиграли красивое всё,
Лишь бы быть побогаче.
Не у тех я училась добру,
Не за тех на алтарь легла,
Они подавали свою наготу,
Для безумства в тщеславии.
Хотели плодить рабство,
Сея чахлое семя.
Всё, что было лучше их
Сжигали без сомнений.
Смеялись над тем, кто молод,
Разлагаясь в похотливой старости,
Глумились над тем, кто чист,
Стягивая при людно бельё.
Возводили на свой престол,
А назавтра при пробуждении,
Ногами топтали её,
Ту, что называли Богиней и Пророчицей:
«В глазах Её целый космос…..»
Трахав до смерти плоть,
Выбрасывали на дорогу нагой:
Иди людям служить,
Будь ближе к народу!
Тухлой рыбой в воде развелись,
Гния душой в ярких нарядах.

Родословную свою написав на столе
Под аккомпанемент их оргий,
Допивая холодный лёд любви этой горькой.
Я не кляла людей на земле,
Не просила дать ответ,
Но тот, кто заставил,
Повиноваться, стать в его игре рабой,
Истязая ложью и тленом Душу,
Не приведи, Бог, ему встречи со мной,
Я заповедь шестую нарушу!
И не дрогнет рука,
В гневе сердце не охладеет,
Жалеть об этом не буду никогда,
Пусть любовь над ними свободная реет…!

Тем более что осень.
Достать любимый плед
И пачку старых писем.
Гадание по луне
И тишина вокруг.
Придёшь ли погрустить,
Мой верный, добрый друг…?

Я закурю, немыслимо волнуясь,
Потянуться из прошлого тени
Менять друг друга и меня дразнить.
Забрызгает в окно упрямый дождь,
Я не наброшу мех
И скоро стану зябнуть,
Дрожа от ветра и любви внутри.

Я не отвечу никому и всем,
Не проверяя почту, шлю:
Я словно камень, повелению его,
Усну, укрывшись листьям и цветами,
Не до весны, а нежности любви…
Не ожидать, а жить
Не страхом смерти,
А силой жизни и любви Его….