Римид Нигачрок - Год за годом. Стихи. 2014 г.

«Шишел-мышел, взял да вышел» —
Всем знакомая считалка.
Мне водить, ах, ёлки-палки!
Разбежались все как мыши.

Галка спряталась в сарае,
Толик спрятался в кустах.
Детство в памяти играет,
«Шишел-мышел» на устах.

Чижик-пыжик – вот забава!
Лунка, бита и брусок.
Ловкий сделаешь бросок,
За чижом бежит орава.

И с утра и дотемна
На дворе играют дети.
Помню я забавы эти
С детства – чудная страна!

«На златом крыльце сидели» —
Мишка строго счет ведет,
Нынче кто голить пойдет.
Было так ли в самом деле?

Детство в памяти играет,
Повторяет всё считалки,
Не вернуть то время, жалко.
На дворе играл вчера я…

Когда я прочту через краткое время
Свой опус, вирши, или что-то другое,
Вычеркнуть хочется той же рукою,

Или смеяться с издевкой со всеми.
Это бесстыдство – себя выставлять,
Какой парадокс – сочинять и пенять!

Он знал заранее, что делает, Всевышний,
Не для себя, Ему, скажу вам, безразлично,
Судьба отдельная, просить Его излишне
Дать счастье каждому, и только личность
Получит равно то, душа, что накопила,
Придя сюда, на Землю, будто бы забыла.

Прислушайся…, что чувствуешь, родной?
«Любви хочу, любви как воздуха и пищи!..»
Любви?.. Она повсюду есть, и Бог с тобой,
Тебя Он любит изначально, но не ищет
В толпе того, кто больше в ней нуждаясь,
Ему так молится, но все-таки страдает…

Хорошие слова, есть гадкие, как слушать,
Не слышать даже, чувствовать плохое —
И в тоне голоса, во взгляде, наши уши,
Они как инструмент настроены, в покое,
Возбуждены они – и фон нарушит связки,
Что слышим мы, ругательство ли сказки?

Условность, нет – закон, не нами он придуман,
А может, нами все-таки, и было так давно,
Не грех забыть, и предки перепрели в гумус,
Бог вечен, ждет, как и не ждет, ему-то всё равно.
Он знал заранее, что будет, но свободу
Не отнял, да. Что человек? Богатая порода!

Что ни скажу, признаться всё ж придется,
Не к месту похвала, и сердце ровно бьется,
И с тихой радостью, с обиженною грустью,
Признание позднее душа уж не пропустит,

Ей мнится лесть, и та, что истину сокрыла,
Пусть будет сказано: Стишок и этот милый!
Да если было б так, уверовал сначала,
И музыка в стихах лирично бы звучала,

Но молодой поэт страдает притеснением,
Нудит писать его невежественный гений,
Чтоб через день труды безжалостно убить?!..
Не потерять бы логики рассудочную нить,

И не заметить, что глодает душу самоедство,
Неполноценность та, стыдливая, из детства,
Возьмет опять бразды над чувствами печали,
Не вы ли настроения перемены подмечали?

Упрек и глуп, несправедлив, душа поэта
Его лишь собственность, и гордостью задета
Своей же, недруг страх и родственник позора,
Ждет похвалы, и на расправу очень скорый,

Как пламя возгорит любви страстями упоения,
Он здесь, чтоб притушить сердечное биение:
Ничтожество!.. Уйди с дороги великанов…
И я болтлив с самим собой, и точно пьяный,

Мне хорошо в слезах, никто и не услышит…
Ум изнемог выдумывать – душа не пишет,
Она, пришибленно пока, притихла, и таясь,
Ждет перемен погоды дня – стихи и страсть!

И до последнего надеждою согреет
Мечта-желание потребностью любить,
Торопишь время ли удачу, поскорее
Осуществиться – быть или не быть.

Ну, может статься, душу молодую
Я сохраню надолго, память – это враг?
Морщины уберу, закрашу прядь седую,
Что делать с памятью? Стереть её никак.

И все же память друг желанный дорогой,
В ней «я» записано, и длится непрерывно,
Но в ней и хлама столько, боже мой!..
Обиды все, и стыд, и страх, наивность.

Мешает опыт разочарований,
И нежелание душу пламенем спалить —
Влюбленность болью может ранить!..
И все-таки потребность есть любить.

И до последнего надеждою согреет
Мечта влюбиться так, как никогда,
И старость тела шепчет: Поскорее!..
Ты счастье ждешь, стучится же беда.

«Куда ты лезешь с этакою мордой?»
Не примите и ладно, я не гордый.
Уйти незваный повода не ищет,
Таких как я, несчитанные тысячи.

«Тобой самим же выдуман упрек!»
Не упредить презренья я не мог,
И лучше сам себя по носу щелкну,
Потом с обидой спрячусь в щелку,

И на успешных буду вечно дуться.
«Таланты есть, они всегда найдутся,
Ты не из тех». Конечно, я согласен,
Кому он нужен, скромный Вася!

Никто не звал, сам лезу, что за бред.
«И без тебя тут тесно» – был ответ.

Наверно, я устал ворочать жернова
Рассудочно бессмысленных суждений,
Чем только, посмотри, набита голова,
Покоя нет – расстройство, раздражение.
Но и покой мне страшен безразличием,
Что изнутри как совесть пальцем тычет!

Где гражданин, патриотические чувства,
Где к родине любовь, горение долга?!..
Ты служишь дьяволу и голому искусству,
Ты ищешь истину, в стогу как ту иголка?
Да, я устал ворочать мыслей жернова,
И вынимать мертворожденные слова.

Любви хочу! – так сердце мне перечит, —
Мечтай, надеясь, верь, что счастье есть!
Когда устанешь ты, и жить как будто нечем,
Люби – жену, детей, любви отдайся весь!
Рассудок, да, он говорит совсем другое,
Мол, как любить, в душе, коль нет покоя.

Зачем любить, гореть слепою страстью,
Зачем мечтать, коль знаешь наперед,
У смерти плоть с рождения во власти,
Душа изменчива, а разум часто лжет?!
Нет, я не устал, мальчишка юный мой,
В душе который жив, не ведает покой!

Ах, черт побери, надоело!..
Возьму и напьюсь до упада,
Любимая, ты мне не рада?..
На черном рисую я мелом:
Хочу быть я счастливым, буду!
Невзгоды все напрочь забуду!
И выпил я рюмочку смело…

Эй, пьяница, сволочь такая,
Заткнись, я тебя разлюбила,
Вот дура, связалась с дебилом!
Прости мне…, моя дорогая,
Немножечко нынче я пьян,
Я выпил всего-то стакан…,
От слов своих я отрекаюсь…