Евгений Меркулов - Жемчуга и самоцветы. Избранные стихи и песни. Том 2

Вроде обликом красна,
Кто со мной сравнится?
Вон как вольная волна
Пенится, искрится!

Здесь нежна я и тиха,
Там сильна в быстрине…
А поди ж ты, жениха
Нету и в помине.

– Сёстры, Кама и Ока,
Может на примете
Богатырская река
Есть у вас? Ответьте!

Не виляйте ручейком,
Говорите прямо.
– Не слыхала о таком —
Отвечала Кама.

А Ока сказала – Ах,
Как ты угадала?
Я недавно во степях
Молодца видала.

И красив он, и могУт,
С вольной волей дружен.
Дон Иванычем зовут.
Тот, кто тебе нужен.

Ты пошли свой молодняк
В те края, сестрица.
Пусть узнают что да как,
Может пригодиться.

II
Волга рано поутру,
Не тяня бодягу,
В степь отправила Суру,
Вместе с ней Свиягу

Вслед за Доном походить,
Погулять по свету,
Что унают – доложить
Мамке по секрету.

Путь проделала Сура
По степи недолгий,
С Доном спутала Хопра
И вернулась к Волге

– Нет, маманя, не бывать
Дону Вашим мужем.
Ведь у Вас такая стать!
Он намного уже.

Неширок и неглубок,
Норовом спокойный.
Вам же надобен поток,
Ваших вод достойный.

А Свияге лень искать
Реку незнакому,
Попутляла и опять
Потекла до дому.

– Волга-матушка моя
И Сура-сестрица,
Исходила степи я
Ажно до границы.

А добравшись до конца,
Двинулась в начало,
Но ни Дона, ни Донца
Так и не встречала.

III
– Да, от дочек неча ждать
Исполненья долга.
Сразу видно – дурят мать. —
Догадалась Волга.

– А Ока-то не соврёт!
Я ж сестрицу знаю.
Сделать что ли заворот
Мне к степному краю?

Там земля, поди, мягка,
Мёдом пахнут травы… —
Так подумала река
И свернула вправо.

А в степи жара да зной
С самого рассвета.
Тёмной тучки ни одной
Нет с начала лета.

Солнцем плавится земля,
В небе ворон-птица,
Только речка Иловля
В ковылях струится.

Да Медведица-краса,
Да Хопёр-вояка —
Дона родичи. А сам,
Где же он, однако?

Волгу высмотрел Хопёр
Возле переката
(У него, чай, глаз востёр!),
И бегом до брата.

– Дон Иваныч, будь готов
Гостье течь навстречу,
Сладим свадьбу без сватов
Здесь, на междуречье.

Всколыхнулся Тихий Дон,
Получив известье,
И направил волны он
К будущей невесте.

Так спешил ей поднести
Вод казачьих чарку,
Не заметил на пути
Речку Богучарку.

Придавил её слегка,
Притоптал немножко.
Ну, дык, с этих пор река
И осталась крошкой.

IV
А у Волги, без брехни,
Окромя двойняшек,
Было множество родни,
В том числе племяшек.

И одна из них река
(Ахтубой прозвали)
Тётку стала допекать,
Мол, в степные дали

Той ходить никак нельзя
По чужим дорогам.
У неё своя стезя,
Заданная Богом.

Бег у Волги чуть утих,
Вспомнились адаты.
А племяшка – Где ж жених?
Каб мила была ты,

От любови без ума
Рядом был бы ныне.
Что ж ты рыскаешь сама?
Где твоя гордыня?

Слово за слово, и вот
Волга понемногу
Вновь свершила поворот
На былу дорогу.

Ко Хвалыни на рысях
Двинулась, как прежде,
Крест поставивши в слезах
На своей надежде.

Дон, узнав про сей каприз,
Осерчал и с горя
Повернул и двинул вниз,
В Сурожское море.

Так на долгие века,
Словно бы кордоном,
Волга-матушка река
Разлучилась с Доном.

I
Давно это было, в лихие года
На Дон налетела с востока орда,

Прошла по Присуду с мечом и огнём,
Хлеба потоптала монгольским конём,

Поля окропила казачьей рудой,
Связала невольников крепкой уздой,

Разрушила храмы, сожгла городки
И в степи вернулась от Дона-реки.

А вслед за ордой от свово куреня
Плелись полоняне, судьбину кляня.

Ох, много донцов той далёкой весной
Узнали про вражий аркан власяной.

II
У Марьи-казачки монголы родню
Забрали с собою в полон на корню —

Любимого мужа и сына-мальца,
И дажедь почтенного старца-отца.

Спалили избёнку, порушили баз,
Она, же в леваде укрывшись, спаслась.

Ох, как горевала, оставшись одна,
Уж лучше б с семьёй бедовала она!

Потом порешила, что будя кричать,
В Орду ей дорога, родню выручать.

Отвесила Дону прощальный поклон
И двинулась прямо в ордынский полон.

Нелёгок и долог был путь у неё,
Безлюдные степи, не встретишь жильё.

Достались казачке и холод, и зной,
И голод, и жажда, и волчий конвой.

Она шла вперёд, разбирая следы,
И так через год добрела до Орды.

Оборвано платье, обувки нема,
Зияет прорехой пустая сума,

Тоща, что и мёртвый глядится живей,
Но всё же добралась до цели своей.

III
Марию доставил в шатёр караул,
И хан на неё с интересом взглянул:

– Чего тебе, женщина? Кто ты? Откель?
Зачем ты пришла? Какова твоя цель?

– Ты зришь пред собою казачью жену,
Супруг мой и чадо в ордынском плену,

Родитель мой с ними, я так их люблю!
О, хан, отпусти их на волю, молю!

А коли не пустишь, бери меня вслед.
Мне жизни на воле без родичей нет.

И хан ей сказал: – Ты смела и горда!
За то, что решилась добраться сюда,

С тобой отпустить я могу одного,
Того, кто дороже, милее всего.

Мария задумалась, спала с лица
И, глядя сквозь слёзы, сказала: – Отца!

Воскликнул правитель, услышав ответ:
– Подумай, отцу твоему много лет!

Он пОжил на свете, казачка, к тому ж
С ним рядом томятся твой сын и твой муж.

Погибнут в неволе, вдали от Руси.
Не хочешь супруга, хоть сына спаси!

Мария сдержала рыданье в груди:
– Ты мыслишь, что баба рехнулась, поди?

Тяжел этот выбор, но сам посуди,
Ведь я молода, и вся жизнь впереди.

Я с помощью Божьей на этом пути
Смогу себе нового мужа найти…

Вновь сына рожу – буде воля Творца,
Но кто мне заменит родного отца?