Мария Бутырская - Дай лапу, друг!

Здравствуй, человек!

Говорят, что именно ты – хозяин моей мамы… Знаешь, если бы я умела говорить, то смогла бы поведать тебе о многом, но я не то, что говорить не умею, я даже ни разу не видела её – мою маму: у меня ещё не открылись глазки.

Прости меня, человек – я не должна была появиться на этот свет, но так уж получилось, получилось благодаря именно тебе – ты отпустил маму погулять, она влюбилась, и на свет появилась я…

Мама облизала меня горячим влажным языком и подтолкнула поближе к соскам.

Какое же оно вкусное, молоко! Какое же блаженство -жить на этом свете! Я пока ещё совсем кроха, и не различаю времени суток, для меня ночь и день сливаются воедино, но я совершенно точно ощущаю мамину любовь, мамино тепло и заботу.

Сегодня для меня открылся мир звуков, и я услышала твои шаги, человек… Тяжёлые, тревожные шаги. Я запищала, сначала тихонько, затем всё громче… Я звала маму, просила её защитить меня, но мама только коротко взвизгнула, а руки подняли меня высоко и куда-то понесли…

Прости меня, человек! Вероятно, не надо было мне приходить в этот мир… Хозяин…

Ты ведь и мой хозяин, раз хозяин моей мамы? Мне холодно и страшно, куда ты меня несёшь? Я хочу к маме, я хочу молочка… Мама, мама, мама… Где ты? Почему так холодно? Я не вижу, куда мне нужно ползти, зачем ты вынес меня на улицу? Я обречена, человек?

…Чьи-то другие, тёплые и ласковые, руки вдруг подхватили меня… Страх исчез, вместо него затеплилась надежда – я всё-таки буду жить? Даже слова я помню, странные какие-то: «Передержка, ищем кормящую суку, срочно!…подкинул, сволочь!…»

А затем меня принесли к другой маме, во всяком случае, пахла она совсем по-другому, но, точно так же, как и моя, облизала меня и подтолкнула носом к соску… Я жива! Я хочу жить, хоть появилась на свет и не по своей воле…!

Человек, я выживу, вырасту..Назло, вопреки той участи, которую ты уготовил мне…

Моим братьям и сёстрам (а я помню, они были рядом со мной у той, первой мамы), наверное, повезло меньше.

Людей, которые меня спасли, называют «волонтёры», но они, увы, не могут спасти всех тех, кто не должен был появиться на этот свет.

Человек, «волонтёры» просили передать тебе – пожалуйста, будь ответственным – стерилизуй свою собаку! Я не хочу, чтобы мои сводные братья и сёстры умирали, не успев появиться на свет!

Мы не виноваты в том, что родились!

Июльское солнышко рано просыпается, значит, и Нюрке пора вставать…

Не хочется, конечно, но она старшая в доме- кто, кроме неё подоит коров и выгонит скот на выселки?

Нюрка вышла на крыльцо и с наслаждением вдохнула пропитанный пряным запахом прогревшихся накануне трав воздух. Хорошооо! И солнышко светит! Сама она, Нюрка, тоже рыжая-рыжая, как солнышко, с конопушками, которые она старательно замазывала побелкой, чтоб не так выделялись Пора и за работу!

Подоив коров, девчонка взяла хворостину и повела стадо за околицу села.

Позади послышались топот и чьё-то тяжёлое дыхание.

Преступников в селе не боялись, да и чего бояться – каждый двор как на ладони, но любопытная Нюрка оглянулась – её догонял крупный чёрный поджарый пёс, весь в навозе и репьях. Собака задыхалась от быстрого бега, но мчалась легко, едва касаясь земли…

Собак Нюрка не то, чтобы не любила, скорее, относилась к ним равнодушно, сами они собак на дворе не держали – мать против была, а как матери ослушаешься!

Увидев, что девчушка остановилась, пёс подошёл поближе и оценивающе взглянул на селянку умным взглядом тёмно-карих глаз.

«У-у, чёрный какой!» – рассмеялась Нюрка -«Цыганом будешь!»

Неожиданный попутчик, казалось был не против. Теперь каждое утро он встречал Нюрку с коровами, провожал их до пастбища, а затем словно исчезал в никуда. Нюрка тайком от матери таскала псу объедки и хлеб. а иногда и делилась пайкой, что мать давала с собой…

Шли месяцы, незаметно пролетел год. Цыган теперь не таился – он выбрал для охраны часть села и усердно нёс службу, не подпуская чужаков на вверенную ему территорию.

В тот летний вечер Нюрка полола грядки, как вдруг, снеся хлипкий замок на калитке, во двор ворвался Цыган. Выглядел он страшно -язык буквально волочился по земле, а от частого дыхания бока собаки вздымались, словно кузнечные меха. Собака заметалась по двору.

«Цыган! Цыган!» – заволновалась Нюрка-«Что с тобой?!»

И тут же получила ответ на свой вопрос – про просёлочной дороге вихрем промчалась Шурка Климашина, крича: «Отстрел! Из Спасского собак стрелять приехали!»

Нюрка схватила Цыгана за шею: «Иди скорее сюда!» – и указала на стог сена. Умный пёс всё понял и зарылся в ароматной скошенной траве полностью, даже шевелением не выдавая своего присутствия…

Стрелки обошли дворы, спрашивая, есть ли бездомные собаки, да и уехали восвояси.

А Нюрка от переживаний и усталости так и уснула на копне сена. Ранним утром бабка Полина, выйдя до ветру, обнаружила на сеновале двоих – девочку и собаку. Рыжая, конопатая внучка крепко спала, обхватив за шею грязного, в репьях, лохматого Цыгана.

«Эхх… Вечером – молодёжь, утром-не найдёшь!» – покачала головой старушка, но будить парочку не стала…