Ольга Бабошкина - Мой удивительный мир. Библиотека группы ВК «Наше оружие – слово»

Разгулялась метель – метелица.
Занесло уже все дороженьки.
Снег молола сегодня мельница.
Сильно мёрзнут возницы – ноженьки.
Едет в'озница, хлещет лошадь он,
И стегает её и ругается.
Бьёт он Богу в с'анях до земли поклон.
Просит, молится, так старается.
Сохрани меня, Боже праведный.
Ехать мне далеко, не одну версту.
Все вечерять сели, мне же з'авидно.
Недосуг глядеть на зимы – красоту.
Щиплет уши, нос, щёки – д'евица.
Распалилась уж стужа с утра.
Ты в покое оставь, метелица.
Возвратиться б домой до темна.
Я купил на базаре гостинчики.
Жене, милой моей, тонку шаль.
Детворе… той с клубникою блинчики,
Чтоб не драться… бери налетай…
Поспешай побыстрей, лошадушка.
Ветер, ты уходи скорей.
В хате ждёт меня жёнушка – ладушка.
Прилечу я к ней, как соловей…

Погода прелесть на дворе.
Звенящий воздух в ноябре.
Покрылась инеем земля.
В груди щекочет у меня.
Ледком сковало даже лужи.
Недалеко уже до стужи.
Наступит на неё нога,
И слышен сразу треск стекла.
И тут и там со всех сторон,
Несётся в небо перезвон.
Деревья ветерок качает.
С них листья до сих пор срывает.
В такую ясную погоду,
Мы выбирались на природу.
И разжигали там костёр,
Ведя душевный разговор.
Про то как любим мы друг друга.
Об этом знает вся округа.
Нам все невзгоды нипочём.
Преодолеем их вдвоём.
Здесь всё покрыто серебром.
Дорога, лес и даже дом.
Нам хорошо сидеть вдвоём,
И разговаривать с костром…

Буря снежная – злая старушка.
Занесла все в деревне дома.
Началась до небес заварушка.
Даже трубы лишь видно едва.
Буря сеет уж снег через сито,
А в окошки глядит детвора.
Словно градом перина подбита,
Что накрыла дороги с утра.
Буря вертит и крутит и стонет.
Завывает, тихонько рычит.
Вон и лошадь в сугробе уж тонет,
И собака уже не молчит.
Буря так разгулялась на воле,
Что не выйдешь во двор уж никак.
Вот и ветер остался в дозоре.
Не пройдёт ни богач, ни бедняк.
Буря так облепила просторы.
Ветер весь обратился уж в слух.
Не видать ни домов, ни заборов,
Только полчище беленьких мух…

Нас сильно любят и лелеют.
Себя нам… сердце отдают.
Благоговеют и жалеют
И создают для нас уют.
Но нам всё мало… деньги, деньги.
Зачем какой-то там уют.
Найдём таких мы непременно.
Потом они нас предают.
И рады мы земным благ'ам,
Машинам, шубам и поездкам.
Жизнь пролетает… тут и там.
И станет вновь не интересной.
А что потом?.. мы «на помойке»,
Так выброшен ненужный хлам.
И мы бежим так резво, бойко,
За любовью новой… по пятам.
А как её нам не догнать,
И все попытки будут тщетны.
Мы всё стараемся понять
Где счастье?.. где ты? где ты? где ты?..

Готова уйти златокудрая осень.
Зима уж со снегом давно на подходе.
И так потемнела небесная просинь.
И осень склонилась в прощальном уходе.
***
Вдоль дороги стоят тополя,
Обнажая спортивные станы.
А под корнями ещё теплится земля.
Стволы их совершенны, без изъяна.
И руки – ветви по бокам
Опущены давно, как плети.
Так зябко стало их плечам.
Никто красы ведь не заметит.
Напротив них склонились вниз
Три ивушки… руками искривлёнными,
Задев на миг домов карниз.
Бросают взгляды тополям влюблёные.
А тополя стыдливо прикрывают
Свой обнажённый бесподобный стан.
И ведь не зря… подозревают,
Что ивушки способны на обман.
А ивушки бесстыдно зазывают
Тех тополей… дорогу перейти.
Один решился было, самый малый.
Остановили братья на пути.
***
И стали тополя ещё понурей,
Но тут вдруг сильный ветер налетел.
И не один, со снежной бурей.
Посеял снег и полетел в другой удел.

Взгляд не отвести мне в изумлении.
Я наблюдала их заплыв когда – то.
Такая грация, такое устремленье.
И устилали синее пространство.
Разбросаны немного невпопад,
Но нравится мне их непостоянство.
Они плывут, как – будто наугад.
Такие нежные, как сливки,
Как взбитое и сладкое суфле.
А по краям пушистые обрывки,
Бесконечное проходят дефиле.
Я наблюдала их заплыв когда-то.
Заполонили небо они всё.
Мне долго не забыть того, ребята.
Смотреть на них, мне было хорошо!

Тишина вокруг… тишина,
Я открыла в спальне окно.
За окном снег кидала Зима.
И мне стало так хорошо!
Я обулась, надела кашне,
Посетила вдруг Муза меня.
Вышла я на крылечко к Зиме.
Написала простые слова…

Спрячусь я в книге,
Укроюсь страницей.
Вот так интрига,
Мне ночью не спится.
Фонарик в руке,
Я строчки читаю.
И рот на замке,
Я мир открываю.
Всё мне так н'ово,
Не хочется спать.
Читаю я снова,
Опять и опять…

За горами, за лесами
Жил да был один король.
Старый, страшный и ужасный,
будто самый злобный тролль.
Занимался чудесами,
Сторонился всех, как моль.
Под семью видать замками,
За высокими дверями
Тайны он свои берег
И свои всегда владенья
обходил все ночью в срок.
Во дворце его три двери.
Отличались по размеру,
С меньшей мы начнём к примеру.
Чудо первое – смотри…
Там за дверцею внутри
Сидит птица на шесте,
В золотом горит огне.
Одно ж перо в ней голубое,
Своим, что клювом вечно моет
В другой двери,
Что бархатом обита.
И видно жемчугом расшита.
Злаченой ручкой знаменита
Всеми-всеми позабыта
Белолица, черноброва
Коса русая до пола.
Глаз потУпив сразу дОлу,
Убежать уже готова.
Дева дивной красоты.
Только очень уж грустна,
В заперти сидит она.
Все разрушены мечты.
У последней же двери.
В камне замерли здесь львы
Почему на лицах вдруг
Появился вмиг испуг.
Друг, внимательней смотри…
Там за дверью исполин
И красив он был и крепок.
Взгляд его был очень цепок.
Он закрыт был там один,
Врага любого, чтоб сразил
Король и цепью приковал.
Пиры с ним вместе пировал
И медведями травил,
Со львами биться выводил
Король следил за Ратхо зорко,
Не смыкая ночью глаз.
От гостей и всех зараз.
И бранил бродягу Орко…
Нищего, что в битвах
стойкий

Припрется Орко во дворец?
Король – ведь он его отец.
Похитил что, привёз обманом
Светловолосою Диану.
Держал её он взаперти
И никуда ей не уйти…
Её он голодом морил,
Потом обманом соблазнил.
А вскоре и родился он
Что был красив, как Аполлон.
Король тогда так разозлился
И квасу с мёдом враз напился.
Король не спал тогда всю ночь.
Всё думал горю, как помочь.
Решил он сына утопить.
Богатств ему, чтоб не дарить.
Всё поняла тогда Диана.
Спася дитя, ведь тож обманом.
И люльку выбросив в окно,
Просив у Бога одного…
Чтоб сохранил её сынка.
Не поглотила, чтоб пучина,
Чтоб выжил и пришёл за ней.
И по – возможности скорей.
И люльку старец подобрал.
Подумал клад и убежал.
Внес в дом что был совсем вдали,
Где малыша услышал: А-апчхи!
Его как сына воспитал.
И имя сразу ему дал.
Из души оно пришло.
И очень даже ему шло.
Диана долго прождала.
Снести мученья не смогла.
Как – то раз поев немного,
Отдала все де душу Богу.
Теперь в той комнате закрытой,
Парчой и бархатом обитой,
Была другая госпожа
Тридцатая тирана уж жена…
Хотела, чтоб погиб мучитель,
Спасти приехал избавитель.
На белом чтобы был коне,
С большою саблей на ремне.
Комнаты Орко открывал,
Он свою мать тогда искал.
И скоро подошёл
3
За ручку двери взялся Орко,
Немного поддалась она.
Открыл её, вгляделся зорко,
Но а в ответ лишь тишина.
Внутрь комнаты зашёл тогда.
Стоит прикован богатырь,
А рядом с ним его еда.
Он имя у него спросил.
А богатырь ответил Ратко,
Что он закрыт уже давно.
Что здесь и воздуха нехватка.
Ему всё было не милО.
А Орко взглядом, силой мысли,
Замок на цепи вмиг открыл.
И цепи сразу вдруг провисли.
Не зря же старец научил.
Он Ратко попросил теперь.
Своим стать другом навсегда.
Помочь открыть другую дверь.
И рассказал, что за беда
Пришла к нему вот так однажды.
Теперь остался он один.
Что сирота теперь он дважды.
Спаситель умер средь долин.
Не знает он жива ли мать.
Пришёл развеять он сомненья.
И надо всё ему узнать.
Тогда не за горами мщенье.
Пошли вдвоём по коридору.
Подходят к двЕри, что с узором.
И вот тогда предстала взору
Чудо – птица, взгляд с укором.
Горела вся она огнём,
В боку, ах что же там такое?
Глаза печальны, с серебром.
Перо – оно же голубое.
Орко с Ратко подхватились.
Решили птицу взять они.
Её тогда освободили
И понеслись к другой дверИ.
Она, что бархатом обита,
Увидит Орко свою мать.
Но, Боже мой, она открыта.
И матери в ней не видать.
Что делать им, куда бежать?
Царапины там на дверИ.
Король похитил его мать?
4
Бегут они по коридору.
Давай друг, Ратко, побыстрей.
Картина, что предстала взору.
Ужасна, не для всех людей.
Упал король в свою же яму,
Что приготовил для других.
Конечно был сегодня пьяный.
Вина изрядно перепив.
А Орко подбежал к фигуре,
Что повернулась к ним спиной.
Чуть не свалил её он с дури.
Своё нам личико открой.
Девица быстро повернулась
И Орко понял, что не мать.
Такая боль тогда проснулась.
Он не стесняясь стал рыдать.
Но сам себе сказал «довольно»
И понял, что та умерла.
Хоть до сих пор ему так больно.
Смотрел девице он в глаза.
Скажи нам имя, дорогая.
Ты кто такая, не томи.
Откуда ты взялась, родная?
Она ответила, Милава
И долу опустив глаза.
Сказала, как она устала
И по щеке стекла слеза.
А Орко так ведь умилился
И к девице подходит он.
На короля так разозлился
И бьёт челом он ей поклон.
Девица милая, родная,
Остался я, совсем один.
Со мной поедем, дорогая,
Где старец жил, среди долин.
Милава глазки опустила,
Подумала, сказала, да.
И назвала тихонько милым,
Ведь долго так его ждала.
Поедем, Ратко, вместе с нами.
Втроём конечно, веселей.
Твой дом далече, за горами.
Ты душу с нами отогрей.
И согласился Ратко сразу.
Конечно с вами я, друзья.
Теперь мы все одна семья.
Наружу вместе выходили,
В конюшне взяли лошадей.
Слова простые говорили
И поскакали поскорей.
Орко на коне, на белом,
Сбылась Милавина мечта.
Погиб мучитель, как хотела
И сабля бьётся об коня.
Мой друг, мы всё вам рассказали.
Теперь оставим их одних.
Им счастья много пожелаем
В освобождения светлый миг.