Сергей Ходосевич - Наша весна. Поэзия. Том 2. Издание группы авторов под редакцией Сергея Ходосевича

А о любви – любви, конечно, —
Мы не сказали все слова.
В проблемах времени извечно
Звенит витая тетива.
Как из натянутого лука,
Стрелою сладостная мука
Пронзает нежные сердца,
Не видно края и конца.
В противоречиях природы
Сменяют радостные дни,
Расправив жёсткие клешни,
Разлуки горькие невзгоды.
Лишь нежность вечная права,
Слова сплетая в кружева.

По бордюру, поребрику, бровке
На мысочках, носочках двух ног,
Балансируя без остановки
По канату житейских дорог.
А быть может, по лезвию бритвы,
Оставляя следы, что кровят.
Значит кто-то склонился в молитвах,
День и ночь их читая подряд.
Ты идёшь и не чувствуешь боли,
Уходя от прогнивших мостов,
Отпуская движением воли
Страх сомнений толпой мотыльков.
Хоть порой в темноте и на ощупь,
Вдох и выдох в такте шагов.
С каждым новым смелее и проще,
Как по глади расшитых шелков.
С верой, где-то под сердцем хранимой,
В неизбежность, конечность пути,
Зная точно, что цель достижима,
Продолжаешь ты дальше идти.

Звук звонка зазвучит или трель смс,
Разрывая прохладное утро.
Пара фраз на лету, время явно в обрез,
Да цветов с клумб веселые кудри.
Говоришь, не хватает тут только меня,
Как цветка на общественной клумбе?
По тропинкам бегом, каждым словом маня,
Приглашаешь на Па в стиле румба.
Разноцветие клумб, как салюты витрин,
На сезон лишь украсят дороги.
Эти чувства не скроют от ветра бесчинств,
Заслоняя собой от тревоги.
С расстоянием время рассыплет пески
Одиночеств пустыни Сахара.
Облетят под дождями любви лепестки,
Оставляя листки мемуаров.

К нам Рок – н – ролл пришёл давно, годов с сороковых,
Из кантри, из ритм – энд – блюз… из смеси таковых.
Плюс буги – вуги, чёрный сленг, затем поспел госпел.
Начало Хейли положил, он был настолько смел.

Потом Чак Берри подхватил, решил их Элвис спор.
Он Рок – н – ролла королём остался до сих пор.
А эстафету приняла позднее группа Битлз.
И продолжала до поры сводить с ума… бомбить.

А Рок – н – ролл всё продолжал свой, шествуя, парад,
Вот так немного погодя и набрался отряд.
Прибалтика и Ленинград – зелёный свет ему.
И прославляли Рок – н – ролл теперь на всю страну.

Секрет и Браво, Зоопарк приятно удивили,
А группа Мистер – Твистер играла рокабилли.
Жив Рок – н – ролл всегда, везде и вовсе не забыт,
Его известность велика, прочнее чем гранит.

Вот март и подошёл к концу, на подступах апрель.
Уже который день стучит об землю с крыш капель.
Он златокудр, голубоглаз, подтянут и красив,
Трудолюбив и бережлив, и честен, не спесив.

За дело вот берётся он… дар'ит любовь в сердца,
И к каждому найдёт подход и подберёт слова.
От слов его в душе весна проснулась… ей пора.
Апрель во всём: в прищуре глаз, в веяньи ветерка.

И он теперь на месяц здесь, а ручейки бегут.
Но им приходится менять, однако, свой маршрут.
Набухнут почки, оживут… для них настанет рай.
Тогда во всей красе придёт и за апрелем май…

Ветер рвал и метал, нападал на бездонное небо,
Что оно зарыдало, меняя свой истинный цвет.
Он, как- будто просил для земли чуть- чуть манны и хлеба,
И тогда полились благодатные воды в ответ.

Наливались луга и поля, и сады, огороды.
И дышалось прекрасно, свободно и очень легко.
На положенном месте всё всегда и везде у природы,
Хоть порой и запрятано всё… под землёй, глубоко.

Отбивал дождь по крышам неделю, другую стакккато.
Почернели дороги, газоны и стены домов.
Чёрный кот во всю прыть от собаки погнался куда- то,
Потому что подвал был давно уж закрыт на засов.

Разливались рекою глубокие длинные лужи.
Затопило дворы, не проехать нигде, не пройти.
В этот пасмурный день никому и никто не был нужен,
Приходилось сидеть одному день – деньской взаперти…

Я очень долго был один.
Ушла ты в небо тихо в мае.
И где- то там, среди равнин,
Теперь свободный дух витает.

Сначала я не знал, как жить,
И плакал от сердечной боли.
Исчезла между нами нить.
И я привык к своей здесь роли.

Я делал добрые дела,
И очень быстро мчалось время.
Меня с собою ты звала.
Хотелось скинуть жизни бремя.

Седел я скоро, трость в руках.
Тоска лишь гложет всё сильнее.
И хуже видеть стал в очках.
Мне стала ты ещё нужнее.

Постой немного, я с тобой.
Тотчас же слышу шум прибоя.
Тянусь к тебе своей рукой.
Накрыт уже волной покоя.

От моря сели в двух шагах.
Мы снова рядом, как и прежде.
Покинул скрытый вечный страх.
Люблю тебя, моя Надежда.

Однажды некто вдруг задал священнику вопрос.
– Подумай… что такое Русь?.. Ответь, мил человек.
Ответил: " Совокупность стран… конечно, не разброс.»
– Теперь же будет так всегда… отныне и вовек.

– Русь для меня была и есть – великая страна!
Поля и реки и моря, холмы, леса и горы.
Важны и люди с их заботами, а также имена,
И рыбы, птицы и зверьё, что разбрелось по норам.

В Европе на самом Днепре, когда-то процветала Русь,
Включавшая в себя так много разных княжеств.
Во всей красе встают князья, которыми горжусь.
Олег и Игорь, Святослав, княгиня Ольга даже.

Держали всё в своей руке, в плен брали печенегов,
И половцев, авар, хазар – кочевников степных.
Спасали жён своих, детей… от их ночных набегов.
А иногда могли спасти от смерти даже их.

Их было много, всех не счесть, такой огромный список.
И много делалось порой не так… увы и ах…
Чтоб процветанье началось заполнить нужно нишу.
Её заполнил в мир придя, Владимир Мономах.

– Ты, получил теперь ответ уже на свой вопрос, ин'ок?
– Мы русичи, мы впереди, и мы не знали страха.
– Пойдём теперь в страну берёз, забудем чёрный смог.
– Там хорошо, они нас ждут… там русским духом пахнет…