Игорь Филатов - День Первой Бабочки. Сборник стихов

Отцветающая слива

Грустно пахнет в том меду.

Я иду неторопливо,

Сочиняю на ходу,

Пью шампанское черёмух,

Тереблю вишнёвый цвет,

Заворачиваю в дрёму

Майский вечер, как букет.

Улыбаюсь – стих мой странен,

Но когда пора придёт,

Лепесток воспоминаний

В сон январский упадёт.

Зажглись в садах сверхновые

Созвездия лиловые —

Галактики, Вселенные…

Родился Мир Сиреневый!

Его ломают истово

Охапками душистыми,

Растаскивают ветками

В мирки свои бесцветные,

Чтоб вызвездил собою он

Коробочку с обоями.

Хоть раз в году – готовы мы

И сами стать сверхновыми!

Первая капля, как пуля, —

Бах!

Пробит навылет мой стих!

Ах!

Буря бросилась в бой, как ведьма злая,

Космами веток безумно хлестая,

Ливнем то вкривь, то вкось!

Страх!

Как в горле кость! Мрак!

О-о-обожаю ненастье!!!

Месяц высоких трав, месяц цветных дождей,

Время, когда ветра мёдом текут с полей.

Дни утомлённых глаз, ночи тревожных снов,

Острая, как игла, боль откровенных слов.

(…вены набухшие, ложь откровений, сладко до тошноты,

чёрные, скользкие сгустки сомнений – это ведь тоже ты…)

Месяц цветущих лип, месяц черничных губ,

Словно роскошный клип, выложенный в YouTube.

Месяц янтарных бус и золотых стрекоз,

Я иногда боюсь верить тебе всерьёз —

Слишком густой настой, вечно слегка в бреду.

Я ведь и сам такой, к счастью, лишь раз в году.

Молча терплю дожди, голый ноябрьский сад,

Мантру твержу: «Дождись!» – в зимний спускаясь ад.

Даже когда в раю пахнет в окно сирень,

Я на своём стою: «Он впереди, мой день!»

Трогаю нежно «ля» и проверяю тон,

Был бы Вивальди я, был бы один сезон.

Месяц багровых лун, месяц – ленивый блюз,

Месяц – поэт и лгун, как я тебя люблю!

Лежать меж высоких трав,

В бездонную синь смотреть,

И думать, что трижды прав,

Смирившись со словом «смерть»;

Понять, что твоя судьба —

Травинка, пустяк, штришок.

Как пух улетит со лба,

Так с губ улетит стишок

И сгинет… А может нет!

Падёт средь другой травы,

Где так же вот, на спине,

Быть может, лежите Вы,

И смотрите в ту же синь,

И видите тот же сон…

Качнётся слегка полынь,

Отдаст зверобой поклон,

И веки смежит покой,

И кажется, сладко спишь,

А сам уже стал травой,

В которой теперь лежишь.

Если б я был гениальный художник,

Триптих бы со́здал с названием «Лето».

Яркий июнь – фиолетовый дождик,

Радуга, бабочка жёлтого цвета…

Был бы июль золотым и нарядным,

Ярко-зелёным с черничным узором,

С радостной ширью полей безоглядных

И серебром от гитар переборов.

Август, как спелое яблоко, красный,

В блёстках стрекоз голубых над рекою,

Рыжик оранжево-огнеопасный,

И звездопад в предосеннем покое.

Жаль, не художник я… Эка досада!

Или напротив? Судите же сами:

Мне ни мольберта, ни красок не надо —

Увековечил я лето словами!

Кто-то любит зи́му, я – не очень,

Лета не хватает мне для счастья,

Длинных дней, ромашковых обочин,

Груш, что так и требуют украсть их.

Кто-то любит плен, а я – свободу

От шарфов, сугробов и простуды,

От забот демисезонной моды

И прогнозов метео-зануды.

Я люблю футболки и кроссовки,

Ссадины, царапины, ушибы,

С берега люблю я прыгать ловко

И в полёте превращаться в рыбу.

Я люблю в траве лежать высокой,

Уперев глаза в кусочек неба,

Измарать язык черничным соком,

Быть для комаров вином и хлебом.

Мне по жизни любо многоцветье,

Многоточье и многодорожье.

Ра́дужно хотел бы поседеть я,

После смерти стать коровкой божьей…

Я и осень очень уважаю,

И весну в стихах воспеть могу я.

С ними я дружу, их провожаю,

Но люблю, как водится, другую.