Сергей Шелудько - Падая в небо

Даже если я не сплю, не думайте, что мне удастся убежать. Вы не настолько хорошо знаете этот мир, куда вместились мы с вами. Все что нам нужно, вам нужно – забыть вкус прежней боли и утешать себя новыми победами, коих хватит на пути, который так и будет прежним. Старайтесь больше и больше, оставьте, решитесь на этот шаг, подарите свою боль мне. Я знаю, как вам помочь… Вы будете другими, но не мной. Вы здоровы, а мы все тяжело больны. Те, единицы, которые протянули мне руки, действительно хотели бежать, вот только от кого. Однажды вы поймете, что бежите от меня, но не скроетесь от себя. Видели ли вы мои шрамы? Это и есть вы, которые стали нами. Врите себе столько, сколько потребуется и сколько нужно именно вам, а не мне. Чувствуете эти мысли? Заберите все, сколько сможете забыть. Вы никогда не поймете, что убегаете, пока вам это нужно. Улыбайтесь себе, пока есть я или тот, кто может стать мною. Ведь без меня нет этого мира, куда вместились вы. А кто вы? Единицы, которые стали нами? Только тогда, когда вы дочитаете эту строку, будете искать утешение в том, что вы – не мы…

Она никогда не была бы против – пригласить меня к себе. Даже после ссор, где мы были не правы. И вот я рядом. Диван в ее комнате такой же приятный, как и девушка, тем более, что она почти только в нижнем белье. Стесняется, да. Она всегда стесняется меня, но я привык. Сижу в ожидании покрова одеждой прекрасного тельца, хотя в тот момент я представлял ее нагую. Старается выбрать одежды, но я-то знаю – что бы ни было на ней одето, она всегда очаровательна. Мандаринка, которую она предложила неловко вертелась в воздухе, перебираясь из одной ладони в другую, пока девушка ушла в другую комнату. Да, я смотрел в потолок, задумавшись, потому что рубашка, которую она одела, была один в один как у девушки, которую я когда-то любил. Меня это смущало, потому что мало того что мы ссорились не так давно, а тут еще и вещи. Ничего страшного, думал я, чувствуя отголоски прошлого, ведь в данный момент передо мною девушка, которая задавила во мне былое, позволила поверить в новый день. Переложил мандаринку в карман, так будет теплее. И вот мы готовы. В путь. Она вроде бы не обижена на меня. У меня самого прекрасное настроение. Давно таким себя не представлял, счастливым, радостным, настоящим. Правда, телефон ее меня все же «кипятил». Как только отголоски этого демона прорывались в мой мозг, там что-то закипало, строило другой мир, где нет места для меня… Потому что я знал, что всего лишь друг для нее. Я всегда был другом, да и только. Никогда я не был парнем для кого-то. Даже у прежней девушки, похоже, мыслей таких и не было, вспоминая которую, понимал, что парня нельзя просто бросить в один день после всего, через что мы прошли. Значит, я всегда был только рядом, всего лишь другом, всего лишь для интерьера. Мои руки были выпачканы краской, потому что у нее на голове творилась «война и мир». Никогда мне еще не доводилось помогать красить девушке волосы! Это так занятно и забавно, если бы вы знали. Одно «но» меня настораживало, то самое «но» на ее шее и груди. Нет, это не аллергия, это посерьезнее. Ведь я знаю. Я проглатывал боль, нам хорошо вместе, поверьте. После мы смеялись, даже громко. Я обнимал ее, подхватывал на руки и до такой степени был в восторге. Мы любим дурачиться, не думайте, что если вы уже не ребенок, что это не серьезно! Очень нравилось когда девушка «издевалась» надо мною. Я даже привык! Иногда больно, но это же она, для нее можно терпеть. Душ меня еще больше бодрил. Мы сидели, я пристально наблюдал за нею, за ее лицом, глазами, родинками… синяками. Мне всегда хочется тронуть ее носик, не знаю почему, но он меня манил! Очень странно только, что она не любит ласк, тех самых, которые любят все, списывая на то, что щекотно адски. А меня все распирает ее замучить. Наконец прихорашивания закончились. Пришло время отправить ее домой. У нее дела, у нее встреча. Знали бы вы, что за дела, знал бы я, что за встреча…

Я представлял, как она спит, и носиком так медленно сопит, я обожал ее дыхания поток, мне нравилось ее быть вечно, я преклонялся как всегда у ног, моей Богини, теряя скоро дары речи! Я обнимал ее и представлял касания поверхностей на теле и никогда не угасал, даже когда все наше пламя дышало еле-еле. Да, много сказано об этом, стоял я посреди семи ступеней, спасибо сказал лету, шагает дальше гений, но все равно мне параллели оставили вторую, третью, мы в это точно верили. Я зачарован ее сетью, хотел открыть за дверью, а где шаги ее последние? Бывали они вредные… но я по-прежнему был с нею. Хотел идти, хотел обнять, безмолвно тайны рассказать, за ушком щекотать, о чем думала узнать, ну а когда в глаза смотрела мне, везде расцеловать! Ах да, обед! Как будто миновало много лет, и я ее искал, держал в себе, мечтал, года считал, вдруг задрожал! Коснуться взгляда – важно очень, дышал я ею каждый день и предвкушал свой витамин скорей. Желанный образ стал живым, а кто-то говорил, что это сказки, после работы в стороны бежим, но нет на лицах маски! Нам нравилось держаться рядом, вот этого вам не отнять и для друг друга были мы наградой, вам не дано понять. А на часах уже двенадцать и за окном уж ночь, а мне не восемнадцать, где одиночество могло помочь. И я не мог уснуть бывает, на фото находил, мне это очень помогало, быть может, сон ее хранил. Я видел ее образ в отчаянных снах, его забирал из вечности страх, пугал безмолвный демон внутри, кричал мне – ее забери. Иначе не смог бы больше мечтать. Проснулся я мигом и капелька слез рассказала о том, что сон не всерьез о боли моей, я должен верить и точка, поверь. Всегда мне не хватало времени…

…Первый снег из ноября

Расскажет как люблю тебя.

Без обещаний томных

Прольемся в текстах ровных…

Для меня тех людей уже «не существует», вернее они сами меня стерли, просто «удалили», остались только внутри меня именно такими, какими я их запомнил, приятными и позитивными, улыбающимися, теплыми, родными. Никакого прощения, просто отголоски счастливых дней когда каждый из нас был настоящим. Говорят, что я позорю или играю на публику, пусть будет так, мне не о чем говорить тогда. Был лишь повод узнать, остались ли они еще. Реакция нормального человека на такие вещи – переживания, воспоминания, а не черствые атаки зараженного забитого разума. Вместо радости и понимания сей картины благого умысла, только недопонимание и детские страхи жестокого воспитания. Нужно быть проще и добрее к тем, кто тянется к нам. Никто не умер, скорее возможно только я, скоро. Настоящий и верный лиричный герой с простым, но широким взглядом, остается верным себе и своим идеалам, пытаясь выделить особо важные знаки признания. Как бы ни был устроен мир, это так и пусть я все рушу, к чему прикасаюсь, хуже уже быть не может. Пусть в глазах других я плохой или последняя точка в главе, но для меня поставлены только запятые, сменяемые в многоточие. Вообще мне верить нельзя, это все не настоящее. Обидно лишь за всепоглощающее жадное угнетение личности хорошего знакомого, который, как и я попал на тропу, из которой выйдет растерзанным, потрепанным и обиженным, быть может, даже обманутым. Нельзя верить словам, люди глупы. Если вы не знаете, что пройдете до конца, начавшееся действо, бросайте детские игры, лучше мороженку растерзайте сильно так зубами. Чувствуете эту боль? О да, это холод, подобный, похожий, как по коже после никчемности отношений. Страшно? Было дело, только с вами ли? Улыбаюсь, даже не грустно, ведь я перечитываю настоящие и правдивые строки себя. Просто я стал более рациональным, востребованным, хоть и со старыми шрамами. По сути, люди то двуликие, всмотритесь в глаза, только не тоните в них, иначе помутит сознание. Глубже, дальше и вот вы попались, только на удочку али в капкан? Ух занесло, ну да ладно, жизнь та еще резина! Зависит от вас выберете ли вы качественную! Главное на «подделку» не нарваться. К чему я это? Не будьте наивными, давите на газ… Всё и вся зависит от вас! Я играю в свою игру, мне тоже хочется быть маленьким и зависимым, но я вырос и стал сложнее, это правда жизни…