Таня Станчиц - Синяя месса

За окном – снежный лес… Стразами
светят звёзды по-хирургически…
Мы сражаемся с метастазами
и со смертью биологической.
Одногрудые и безгрудые,
в спрутах капельниц и катетеров, —
мы смеёмся и в годы трудные…
Но не детям, Господь, не детям бы!

… Одинокие и замужние,
развесёлые и печальные…
Боже, дай нам немного мужества,
огради от волков отчаянья!

… Позабудутся боли больные,
страхи страшные – часто мнимые…
Будет жизнь! Будут волны вольные!
Небо, солнце… И все любимые.

Сокровенная глубина,
где один плюс один – один…
Если б знать, что тебе нужна —
я бы соколом из глубин!

Рыжей белкою – по ветвям!
Серым зайчиком – по степи!
…Чем помочь тебе – где-то там,
далеко, на твоём пути?…

Расстелю лопушиный стол,
ты отведай – каков мой хлеб…
Не заметил… Мимо прошёл…
Спой мне, Аннушка – «СНОВА НЕТ…»

Догоню! Тебя обниму
всеми ветками на земле!
…Почему так странно люблю —
не скажу… не скажу тебе…

Затёртое до ужаса – » ЛЮБОВЬ»
Но заменить, похоже, что, и нечем…
На грани здравомыслия и снов,
скрещения неведомых миров —
она уводит, взяв тебя за плечи

в священное безумие богов…
Ни возраста. Ни пола. Ни наречий.

И ты идёшь неведомо куда,
её листаешь книги и пластинки…
У щиколоток – мох и лебеда;
и в небе улыбается звезда;
и поцелуи – легче паутинки…

И никогда! – ты слышишь! – никогда!
Ван Гога не износятся ботинки…

За это, право, можно умереть…
Когда-нибудь… Не насовсем. Немножко.
И понарошку будто бы стареть,
и терпеливо, правильно болеть…
И плакать у промытого окошка,

увидев в отражении не смерть,
а то, что наступает понарошку.

Тебе кричу – BUENOS NOCHES!
Я – сумасшедшая… Не ясно?!
Я – терминатор одиночеств,
что так двусмысленно… Опасно!

Но – не волнуйся, успокойся —
в бою нет пленных, нет убитых!
Я – не убийца. Просто фотки—
свои же – делаю навылет,

чтоб помнить правильно и прочно
всю жизнь… О том, как это было…

…Как тихо я «BUENOS NOCHES…» —
тебе в инете говорила…

Мы почти ничего не знаем наверняка,
впрочем, кроме того, что все как один умрём.
Над кошмаром земной вражды летят облака
и нас тянет с кем-то родным остаться вдвоём.

Правоверные всех религий, течений, каст —
мнят себя обладателем правды и красоты,
но Господь что захочет, милые, то и даст,
не взирая на то – носим ли мы кресты.

А я рада тому, что плачу с чужой бедой.
А я рада тому, что счастье чужое – свет.
Может я и раба по слабости по такой,
только что ж я могу поделать, и где ответ —

мы рабы или дети?..Хотела обнять весь мир:
старичков в богадельне. Танцующих негритят.

Я тоскую, люблю! Ты пойми меня, обними…
Над кошмаром земной вражды – облака летят…

У меня был диалог – вдох и выдох.
А теперь вот – монолог… Я – как рыба,

что глотает на песке воздух жгучий…
Задыхаюсь я в тоске!…Было б лучше

Ихтиандрой тоже стать… Гнать сквозь жабры
то, что выплакать никак не смогла бы…

Все проходят сквозь меня, как сквозь тучу…
Мне заплакать? Убежать? Было б лучше

стать русалкою морской… грустной девой…
Я бы плавала с тобой – как хотела

в этих толщах голубых – океана…
Триста лет – и станет стих пеной рваной…

Станет детскою душой, светлой новью…
Нет, не плачу… Хорошо… Я – с любовью.

Долгие проводы – лишние слёзы.
Вот – облетели все листья с берёзы…
ЛИСТИК и мой улетел!
Буковки тянуться русскою вязью…
БУКОВКА – Я…Я цепляюсь за счастье!
Только всему есть предел…

Сыпется снег на ресницы и тает…
Знаешь – ведь даже медведи летают,
если их с кручи толкнуть!
…Буду ходить на концерты, и в гости…
Глядь – и состарюсь… Не то что бы бросил —
в новый отправился путь.

Что тут поделаешь? Надо стараться
жить… Я с другим не хочу обниматься!
Это – сегодня… сейчас…
Холодно мне… Наступают морозы.
Долгие проводы – долгие слёзы.
Снежные слёзы о нас…

Перепутаны роли —
где вампиры, где доноры…
Я дышала любовью —
да не с привкусом крови ли…

Вот дилемма по жизни —
палачом быть иль жертвою?!
Я на дыбе повисла —
выбираю последнее…

Ты – такой же, я знаю…
Больше: ты – распинаемый…
Я люблю… обнимаю…
Что – когда улетаем мы?

Всё проходит, и это пройдёт:
то, что кажется нынче ужасным,
станет временем счастья прекрасным…
Лишь любовь никогда не умрёт…

Лишь любовь никогда не умрёт,
потому что я это сказала…
Так решила, себе приказала.
Так велит во мне разум, и вот…

Так велит во мне разум и бог:
я надену из радуги платье!
Буду солнечно петь и плясать я,
и скажу всё, что милый не смог…

И скажу всё, что милый не смог
языком незатейливо ясным…
То, что кажется нынче ужасным —
всё пройдёт… Лишь любовь не пройдёт.

Засыпаю калачиком вновь:
просто холодно… В форточку дует…
Зла не помнит, хранит, не ревнует…
Может, это и вправду любовь?..

Не стихи… не стихи… не стихи…
Просто мысли текут непрестанно…
Кто зовёт меня: Танька! Татьяна!
Не пройдёт… не пройдёт… не пройдёт…

Ты сказал – «Я её не люблю совсем…
Вот тебя – во много раз больше!»
Ноль умножить на сферу великих тем —
бесконечность… В итоге – что же?!

Снова ноль… Или просто – войнушка слов?
Безобразия математик?
Я – алмазная рыбка. Я твой улов.
Невесть что… За гранью понятий

о сестре, о брате… О жизни врозь…
О любви, что сильнее смерти!
Каковы на вкус мои слёзы, кровь —
ты узнал… Я – письмо в конверте…

Поцелуешь, отправишь невесть куда,
неизвестно – зачем, и всё же —
если в небе, мерцая, горит звезда —
это ты. На тебя похоже —