Станислав Ватлин - Сторона родная

Сторона родная, сторона родная,
На копне душистой – славная постель.
Пролетит со свистом серых уток стая,
Заскрипит у речки птица коростель.

Подмигнёт звезда мне с глубины высокой,
Тишину нарушит фырканье коня,
Да плеснётся щука за мальком в осоке,
И уснут заботы трудового дня.

От травы душистой голова кружится.
Будет день погожий – выпала роса.
Лишь глаза закрою, вновь покос мне снится,
И траву срезает звонкая коса…

Сторона родная, сторона родная,
Мне к тебе не просто вырваться теперь.
Я тебя, пожалуй, нынче не узнаю,
Лишь порой мне снится птица коростель.

Над ложбиной туман сизый дремлет,
Старый дом на крутом берегу.
Уезжаю из нашей деревни
И навряд ли вернуться смогу.

Детство здесь пронеслось босоногое,
Скрылась юность под шёпот листвы.
Помню всякое, помнится многое:
Все потери, находки, мечты.

Из родни никого не осталось,
На душе моей тихая грусть,
А в деревне людей нынче малость —
Обнищала деревнями Русь.

Верба старая к омуту клонится,
Стайка уток летит над рекой.
Оглянусь, уходя, за околицей
И махну на прощанье рукой.

Там, за лесом, равнины просторы,
Тая в дымке, плывут облака.
Уезжаю, там ждет меня город
И журчит, расставаясь, река.

Только знаю, что будет мне сниться
Старый дом на крутом берегу,
Но как в детство свое возвратиться
Я туда никогда не смогу.

На деревню вечер опустился тёплый,
И закатным светом пламенеют окна.
Колокольчик звякнет на лугу, где стадо,
Ветерок навеет ароматы сада.

Славят жизнь лягушки возле тихой речки,
От всплеснувшей рыбы на воде колечки.
Пропищит комарик что-то возле уха,
Да калитка хлопнет второпях, со стуком.

Заскрипит уныло ворот у колодца,
И вода со звоном из ведра польётся.
Где-то пес залает нехотя, лениво —
Жаркий летний воздух не спешит остынуть.

Песня под гармошку, ржанье жеребёнка.
Жаркая ладошка, милая сторонка!
А в лесу кукушка мне года считает,
В синеву заката день уходит, тает…

Выйду на дорогу с золотом рассвета,
Выйду на дорогу да пойду в поля.
Сторона родная вновь меня приветит,
И придаст мне силы русская земля.

Встретит перезвоном в травах колокольчик,
Синею искрою – василёк во ржи.
Белая ромашка улыбнётся молча,
И нагретый воздух над землёй дрожит.

Белые берёзки, робкие осинки,
Земляники спелой тонкий аромат.
Выйду на опушку узкою тропинкой,
Только вдруг внезапно ветры налетят.

Тихий летний дождик прошумит листвою,
И поманят к речке спелые луга.
Я лицо умою чистою водою,
И расцветит небо радуга-дуга.

В синеве глубокой трели жаворонка,
Не пришлось их слышать по чужим краям.
Как же дорога мне милая сторонка,
Милая сторонка, Родина моя!

Бывает, память прошлое вернёт
И миг, давно ушедший, оживёт:
Я – прежний, в той же милой стороне,
И опыт жизни не подвластен мне.

И как-то вдруг невольно загрустишь,
Представишь, что ты в прошлом, ты – малыш,
Где в череде неповторимых дней
Так хочется расти быстрей, быстрей.

Тот детский мир с обыденным не схож:
В нём не в почете подлость или ложь.
Там в сказку уплывают облака,
О чём-то тайном шепчется река.

Там клевер зацветает на лугу,
Там небо дарит радугу-дугу,
И ласточки летают высоко,
А дома ждёт парное молоко.

И кажется таким огромным сад.
У ягод вкус другой и аромат,
А мир намного проще и добрей
И сахар слаще, небо – голубей.

Наступят дни открытий и потерь,
И детство навсегда закроет дверь,
Где матушка встаёт в такую рань!
Где на окне привычная герань…

От яблонь нежный аромат,
В пчелином звоне старый сад.
Вдоль рек черёмухи кипень,
И распускается сирень.

Весны пернатые гонцы —
Поют заливисто скворцы.
А там, за речкой, на опушке,
Свой голос пробует кукушка.

Небес высоких синева,
Омытая росой трава.
И долгожданное тепло
Струится с улицы в окно.

Тюльпанов пламя у забора.
Моя душа полна задора,
А в теле столько юных сил!
Заботы ветер уносил…

Из череды минувших дней
Всплывают в памяти моей
Прикосновенья нежных рук
И сердца торопливый стук.

Мне приснился наш старенький дом,
В нём мальчишка с короткою чёлкой.
И семья за накрытым столом,
А в углу – новогодняя ёлка.

Шёл от ёлки лесной аромат,
На ветвях ещё снежная влага.
На столе – из капусты салат
И бутыль с самодельною брагой.

Эта послевоенная снедь:
В чугунке – отварная картошка,
И считалось за счастье иметь
Серый хлеб и колбаски немножко.

Но хотелось нужду позабыть
И желать новогоднего чуда:
В мире жить и счастливыми быть,
Верить в то, что оно так и будет.

И блестит на вершинке звезда,
Мчится конь с нарисованной гривой.
Жить желаем друг другу «до ста».
Все мы вместе, и все ещё живы…

Идёт тепло от старой русской печки.
Уже пропели полночь петухи.
Под лампой керосиновой, в семь свечек,
Читал мальчишка классиков стихи.

На печке кот, свернувшись, чутко дремлет,
Мать подшивает старые пимы.
А за окном – озябшая деревня
В преддверье новой тягостной зимы.

За сотни миль лежит от дома море,
За сотню вёрст – через тайгу, вокзал.
Но книги любят с расстояньем спорить,
И мир иной к себе мальчишку звал.

А «белый парус» наполняли ветры,
Манили за собою из глуши.
Жил мальчуган с мечтой своею светлой
Наивной и доверчивой души.

В темноте, в мохнатых лапках,
Дождик шелестит по крыше.
Скоро сном забудусь сладким,
В полудрёме звуки слышу:

Где-то скрипнула калитка,
Смех негромкий за окошком.
Забытьё – на тонкой нитке,
И в ногах мурлычет кошка.

Вздох тяжёлый у коровы —
Под навесом ей не спится.
Тишина крадётся снова,
Лишь вода в ночи струится.