Валерий Красовский - О вечном и земном

Сортируют грачи, как банкиры,
Облетевшую с ясеня медь.
Опустели гнездовья-квартиры…
И пора о грядущем радеть.

Ожидают их южные дачи,
Благодатных земель красота…
Напоследок в колках посудачив,
Покидают родные места.

А воронам привычна зимовка
В общежитиях старых куртин;
Есть и опыт у них и сноровка
Скоротать холодов карантин.

Мохнатым тучам стало лень
Тянуть тяжелые обозы,
И золотой осенний день
Стал жертвою метаморфозы.

Дождь лил на пестрые зонты,
На скверы, клумбы, тротуары,
На пожелтевшие кусты,
На крыши зданий и бульвары…

Был неотступен и упрям,
Обрел характер постоянства,
И, нагулявшись по дворам,
В иные уходил пространства.

Вновь рощи теряли свой яркий наряд;
На память приходят знакомые стансы;
Гаданием занят в саду листопад;
Опавшие листья ложатся в пасьянсы.

Как путники тучи по небу брели;
Умолкли мелодии летней эстрады;
Роскошные клумбы давно отцвели;
Прозрачными стали живые ограды.

Безлюдны аллеи, лишь стаи ворон…
И робкие, тая, снежинки летели;
Афиши театра у белых колонн
Заполнили драмой надолго недели.

Под пальмами грезились мне острова;
Хотелось покинуть туманы и осень.
Повсюду на склонах пожухла трава,
Лишь вид неизменен у елей и сосен.

Лихих каруселей свободны места,
Но время настало готовить салазки;
И капля за каплей стекали с куста
Осенней палитры янтарные краски.

Так осень теряла свой яркий наряд,
С дождями, порой, заключая альянсы.
Последние дни доживал листопад,
И вихри сметали из листьев пасьянсы.

Голос потока груб.
Ветер пугает свистом.
Речь водосточных труб
О дожде-рецидивисте.

Он из банкиров-туч
Мглы выбивает ссуду.
Севера взгляд колюч
И неуютно люду.

Осени шел грабеж
Мрачно, неотвратимо.
Стоили медный грош
Тусклого дня картины.

Нынче, казалось, зло
Свободно гуляло в мире…
Ветром листву несло,
И эхо стреляло в тире.

Небо упало рогожей;
Площадь – свидетель скандала;
Улица в лица прохожих
Снега крупинки бросала.

Лужи шарахались резво
В стороны из-под машины.
Люка открытое жерло
Вод поглощало пучины.

Северный злящийся ветер —
Автор холодных пощечин.
Вихрей тяжелые плети
Били по спинам обочин.

Горел фонарь, извечный полуночник,
И плыл тумана белый фимиам…
Казалось, напрягая позвоночник,
Тянулся столб к нависшим проводам.

Любил он света вылиться потоком
И мнил, что недостаточен накал.
С луною мрак расправился жестоко, —
Сквозь тучи блеск ее не проникал.

Я не искал душевного покоя,
Эдема мне не представлялся сад, —
Я жил любви прекрасною мечтою
И чувству вдохновения был рад.

В знакомом парке прокричали птицы,
Взлетели стаей, начали кружить;
Дождя опять засеребрились спицы,
С клубка у тьмы разматывая нить.

Колючих капель мелкая шрапнель
До боли ранила лицо и руки;
Кружилась вихрей лихо карусель,
И корчился ноябрь в предсмертной муке.

Потоки, распирая берега,
Неслись в бурливом русле речки;
Из туч летела снежная фольга
И думалось о теплой русской печке.

На зданиях дрожали витражи,
До горизонта небо было хмуро;
Все круче исполняла виражи
Над городом бушующая буря.

Веселья не мигали маяки;
Неся с предгорий вой шакалий,
Шершавые ненастья языки
Листву с дерев последнюю срывали.

Печальным узником, несущим груз оков
Без радостей, надежды и привета,
Казался день под толщей облаков, —
И все попытки солнца были тщетны, —

Сияние с высот запрещено;
Смотрела роща в поле безучастно,
Как рассевалось снежное пшено
На черноземы и суглинки пашни.

Среди осенней непроглядной хмари
На лучшее никто не уповал,
А снег с дождем разбойничали в паре, —
И лес с себя последнее снимал.

Осенний исполнялся ритуал;
Нагие ветви затрясло в ознобе;
Свет робок и все время убывал;
Мерцало солнца жалкое подобье.

Дождь шапкой-невидимкою таясь,
Закуролесил по дорожным лужам…
Теперь событий временная связь
Все откровенней проявлялась стужей.

Один в своей сквозящей конуре
Спал чутко пес, подергивая бровью;
Безрадостно, пустынно на дворе…
Деревней овладело чувство вдовье.

В березняке на кронах гроздья гнезд
Чернели перезрелыми плодами.
Расклевывал на ветке что-то клест,
А снег летел и лип к оконной раме.

Ноябрьское каприччо,
Гаданье перемен.
Качается привычно
Осенних дней безмен…

Здесь солнце бросит глянец,
Там капель перемет,
То вдруг закружит танец
Пушистый снег вразлет.

Что нынче перевесит,
Стоит теперь вопрос:
Сырой погоды плесень,
Иль грянувший мороз.

Как в ноябре беднеет парк!
Сорил богач – в итоге нищий.
С казною царской призрак-барк
По сумрачным протокам рыщет.

Прощанья наступает час…
Открылось взору запустенье —
Ограблен был иконостас
Зимы воинственным вторженьем.

В руинах свищут сквозняки…
Зияют с севера проломы.
Порой приходят старики
Взглянуть на бывшие хоромы.

Ветров осенние оркестры
Уже звучат наперебой.
Ветрам, конечно, слышать лестно
Хвалу несомую листвой.

В аллеях парка, в гулких скверах
Свои пюпитры разместив,
Без объявления премьеры
Они играют свой мотив.

Порой осенние оркестры
Меняют свой репертуар,
Определив событий место,
В жестяный бубен шлют удар.

Беля береговые кручи,
Венчая осени сезон,
Завьюжил снег из сизой тучи.
Он первый, – значит обречен.

Упорно осень затяжная
Деньки ворует у зимы,
По скверам пышно полыхая
Кострами яркой желтизны.

Сорит увядшею листвою,
Плодов подносит ассорти
И увлекает за собою
На вдохновенные пути.