Марина Беляева - Останови мгновенье… Сборник стихов

Ну, наконец-то этот день проснулся,
По небу разлетелись облака…
А ты с утра мне тихо улыбнулся,
Подлив в мой кофе каплю молока.
И я, твоей улыбкою согрета,
Порхаю целый день, как мотылёк.
А августа конец – он всё же – лето,
Пусть целый город от дождя промок.
Смеётся в лужах отраженье неба,
Ведь солнца луч – такая благодать.
И только одного хотелось мне бы:
С твоей улыбкой каждый день встречать!

Ну, здравствуй… Здесь опять идут дожди,
И серый небосвод грустит уныло.
Ты на перроне прошептал: «Не жди…
Я так хочу, чтоб ты меня забыла…»
В тот давний год, когда ты уезжал,
В моей стране всё было по-другому…
Ты тайно Солженицына читал,
А я была секретарём райкома.

Как ни смешно, но разошлись пути
У нас однажды на идейной почве.
И, бросив еле слышное «прости»,
Ты в ночь ушёл. Как будто напророчил
Разлуку краснокожий партбилет,
Который был (увы!) дороже жизни
И символом служения Отчизне
Для многих не один десяток лет.
А ты смотрел на Запад и мечтал,
Что там свобода, смысл жизни новой…
Я помню день, когда на всё готовый
Приехал ты со скарбом на вокзал…
Вот-вот гудок прощальный тепловоз
Подаст, и покорять свою Европу
Уедешь ты… А я смотрю без слёз…
Прощай… раз разминулись наши тропы…
И вот уже полжизни за спиной…
Ты – там, я —здесь – вполне судьбой довольны…
Я – с мужем, ты – с французскою женой…
О прошлом вспоминать уже не больно…
Ты написал известнейший роман.
Что Пулитцер? О Нобеле мечтаешь…
А у меня шикарный ресторан…
Да ты же в нём с супругою бываешь,
Когда в Москву приедешь по делам…
Улыбкою на твой поклон отвечу…
Ты всё, конечно, понимаешь сам —
Не так мы представляли нашу встречу…
У нас в Москве опять идут дожди,
Париж звенит чужими голосами…
А в мыслях лишь одно: не жди, не жди…
Ведь пролегло полжизни между нами…

Проступает как непреложность
Эта осень прощальным светом.
И догнать уже невозможно
Улетевшее к югу лето.
Стали звёзды видней и выше
В чёрном небе сентябрьской ночи.
И скребутся на сердце мыши
В неизбежности многоточий.
На прозрачности вод осенних
Жёлтый листик лежит печатью:
Вышло время блистать на сцене —
За кулисы ушло с печалью
Время радостных откровений,
Тёплых писем, смешных пророчеств…
И приходит с тоской осенней
Боль прощаний и одиночеств.
Но под снегом зима упрячет
Все ошибки и недомолвки,
Чтоб весной оживить незрячих,
Чтобы выправить кривотолки,
Чтоб под скатертью снежно-белой,
Пенно-вьюжной и непорочной
Пробивались ростки несмело
Новых планов из многоточий…

Смотрит ласково день с небес.
Даль таинственна и чиста,
Ведь сегодня Христос воскрес —
Да восславит весь мир Христа!
До земли с голубых небес
Весть несётся под птичий гам:
Вы слыхали? Христос воскрес!
Воздадим хвалу небесам!
Воздух вешний душист и свеж —
Пахнет вербой и куличом.
В исполнение всех надежд
День великий сошёл в наш дом.
Разливается благодать
В наших душах под блики звёзд.
И спешим мы хвалу воздать
И окончить Великий пост.
Только мысли мои о той,
Что Спасителя родила
И, чтоб грех отмолить людской,
На мучения отдала.
То, что ей испытать пришлось —
Не под силу иным богам —
Чтоб исчезли вражда и злость,
И неверящих принял храм,
Чтобы войны на нет сошли,
Чтоб в ночи – без тревожных снов —
Дай Бог всем матерям Земли
Воскресения их сынов!

Перо отточено, и синие чернила
Ложатся строчками на чистые листы.
Я вспоминаю обо всём, что с нами было.
Вот только жаль, что ничего не помнишь ты.
А нынче небо голубое-голубое,
И облака едва клубятся в вышине.
Я, как и прежде, «не сторонница разбоя»,
Короче, милый, передай привет семье.
Подружки охали: «Поверь, тебя он любит!
Плюнь на других – хоть раз подумай о себе!
Какая разница потом, что скажут люди?
Должно же быть хоть что-то светлое в судьбе!»
Но как я счастлива, что мне хватило силы
Не рваться в небо за летящим журавлём.
Тебя однажды я взяла и отпустила.
И вот сегодня не жалею ни о чём.
Прощаюсь с прошлым, забывая всё, что было.
Лишь об одном тебя, быть может, попрошу,
Не обижайся, что тебя я разлюбила…
Поздравь меня – я завтра замуж выхожу…

Родилась бы я цыганкой —
вот была бы благодать!
Я бы утром спозаранку
шла б за табором… Гадать
научилась по ладони
у всезнающих старух…
Ветер… степь… шальные кони —
аж захватывает дух!
Я б плясала вечерами
у высокого костра —
степь дымится под ногами,
юбка пышная пестра!
Я бы выманила брошку
у заезжего купца
и влюбилась понарошку
в удалого молодца…
Я бы пела да плясала,
сколько б было жизни той…
А о чём я горевала,
знал бы ветер лиховой
да высокая ракитка
в чистом поле у реки…
Вдаль несёт меня кибитка
от печали и тоски…

Тепло, ещё теплей… Вот-вот – и угадаешь
Туманных мыслей ход и смысл чужих речей…
Тепло, совсем тепло… И таешь… таешь… таешь…
В тени густых берёз легко журчит ручей.
Смелее! Горячо! И тает лёд в бокалах,
Как тает синий лёд в проснувшейся реке.
Но, что ни говори: нельзя начать сначала,
Как солнечных лучей не удержать в руке…
Но как же горячо! И как близка разгадка!
И наш последний миг уже не оттянуть!
Как горько понимать, что было слишком сладко
Всё то, чего назад никак нельзя вернуть…
Уже не одолеть слепых противоречий,
И горестных обид нам не простить уже…
Увы, не сосчитать ранений и увечий,
Которые легли крест на крест на душе.
Но вот теперь и всё… и холодом подуло…
И громкие слова свою теряют суть…
Подай-ка мне пальто… оно – на спинке стула…
Да… вот ещё, прости и поскорей забудь…

Я не знаю дороже города,
Я не знаю дороже имени,
Здесь метелями небо вспорото,
Сопки светят снегами синими.
Улыбается солнце радостно,
А озёра глубинно-сонные.
Здесь зимой расцветает радуга,
Озарив небеса бездонные.
Над заливом рассветы снежные,
У залива – леса сосновые.
И до Баренцева, безбрежного —
Волны грозные и суровые.
Корабли постоят у пристани —
И по морю – к чужому берегу.
Небо зимнее звёзды выстлали
От Лапландии до Америки.
Я не знаю дороже города,
Я не знаю желанней берега,
Я привычна к снегам и холоду,
И не мне открывать Америку.
Город мой, я к тебе приписана,
Как корабль, штормами меченый,
И в признании этом искренна
Я – влюблённая в Мурманск женщина!