Наталья Патрацкая - Стихотворения Часть 1

А ветер тревожно бежит по спине,

По коже с приятной прохладой,

И кто-то мешает качаться блесне,

А может быть, так все и надо.

Прохладное лето лесной полосы

Вдруг стало безветренно – жарким,

И сразу на лицах краснеют носы,

И всплески воды, как подарки.

Прибрежные тропки пружинно – легки,

Трава прилегла под ногами,

И ветер уже обдувает виски,

Такая картина – веками.

А если немного глаза приподнять -

Увидишь белеющий город,

Как просто века на тропинке обнять,

Как ветру проникнуть нам в поры.

Пропускаю осень незаметно,

Не смотрю на серый взгляд небес,

Листья опадают вниз посмертно

Под ноги взрослеющих невест.

Сухостой осенних листопадов,

Будто бы подрублены леса,

С них скользят листочков водопады,

С грустью провожают их глаза.

Серебрятся только листья ивы,

Что-то в них надменно и хитро,

Знают что-то, это ли ни диво,

Вместо пива – пьют они ситро.

Осень жизни пропустить? Возможно.

Лето пусть продлится до зимы.

В сердце от прекрасных глаз – тревожно,

Так недалеко и до весны.

Нет дождя, сухие листопады,

Но морозов тоже еще нет,

В прошлом веке ставили б лампады,

А у нас – в окошке первый снег.

Глобальность жизненных истоков…

Не всем понятна,

Везенье, счастье и пороки -

Порой занятны,

Но без прекрасных слов и жестов -

Пустые залы,

Как без тепла одежной шерсти -

Худые малы.

А что такое меркантильность?

Металла звуки.

В больших стихах встречаю стильность -

Любви и муки.

Виденья чудные рождают

Красоты века,

Но чувства искренние тают -

Прикрыты веки.

Как нежно – ласковы бывают -

Красавцы строки,

Азарт невольно я сбиваю,

Где есть пороки.

Желтеют. Ветер. Ветви. Листья -

Суровый кризис нервных дней,

Пора забросить в красках кисти

И становиться вновь сильней.

Мы обойдемся друг без друга,

Мне будет лучше без него,

Я разрываю обруч круга,

И без любви, увы, легко.

А в небесах немного сыро,

А за окном – паденье грез.

В паденье листьев осень скрыла

Туман невыплаканных слез.

В морозном утре есть и прелесть:

Здоровый воздух без проблем,

И жить на свете – это смелость,

И не всегда нам друг – дисплей.

В морозных чувствах, отношеньях

Нет лишних жалоб, чувств, поэм,

Возможны средние свершенья,

И все без страсти и проблем.

Что-то новое в душе,

Что-то снежное в пространстве,

Все прекрасное уже

Отболело в ритме странствий.

Просто, мило и легко

Выбрать чувствам направленье,

Только это никого

Не изменит в повеленье.

Но отвесный снегопад

Чувства чуточку отбелит.

В творчестве без чувства – спад,

Цвет один – какой-то белый.

Чувств порой такая цепь,

Не окинуть просто взглядом,

Всех мужчин поставить в степь,

Будет лес, возросший сразу.

Это шутка, только в ней

Нет единого плененья,

Нет снежинок, просто снег,

И для всех одно творенье.

И что интересно, рождение сказки

Всегда происходит в холодном снегу,

А с горки так резво слетают салазки,

Что вновь их достать я уже не могу.

И что забавляет? Ребенок спокойно

Съезжает на санках и в гору идет,

А взрослые могут на горке достойно

Стоять и смотреть, сразу видно, кто ждет.

И в этом есть сила любых поколений,

Проехать на санках, взрослея, нельзя,

И что удивляет? Идут повеленья

От маленьких – взрослым, и едут, скользя.

Дома преспокойно мелькают огнями,

Но в этих домах то пожар, то стрельба.

Ведь мирное время. Скажите, что с вами?

Зачем так сурово? За жизнь все борьба.

И вот на горе, где резвились детишки,

Остались лишь мы, да еще смельчаки.

А люди боятся? Где санки? Ледяшки?

Все дома сидят, одевая очки.

Привет, шуршащая листва!

Привет, тебе мой край любимый!

Травы увядшая ботва

Шуршит, шуршит у ног Альбины.

Шуршарики листвы шуршат.

Их звук ничем неповторимый

В тиски осенние зажат,

А осенью все звуки зримы.

Права у осени свои,

Они Альбине не знакомы.

Идут осенние бои:

У листьев с ветром есть законы.

Но то Альбине невдомек,

Она шуршарики меняет.

Я поняла листвы намек,

Альбина листья догоняет.

Шуршарик катится ежом,

И ветер вдаль его относит…

Мы чинно следуем пешком

И вдруг – догнать решаем Осень!

Листает май свои листки,

Раскрыв их видимо и зримо,

Заснули громкие звонки,

И я пишу неумолимо,

Когда луч солнца упадет

Косой линейкой на тетрадку,

Когда поэзия взойдет

Ко мне на стол совсем украдкой.

И отразят прожектора

Мою энергию мышленья,

И чертежей моих гора

В цех отдадут свои веленья.

Люблю работу над собой,

Над образом своих изделий,

За корпусом и за скобой,

Такая масса сновидений.

А солнца лучик справедлив,

Он водит ручку, карандашик

И создает души отлив

Для вашей бабушки Наташи.

Бордово – черные цвета

Из длинных веток винограда

На доме, будто бы звезда _

Растянут куст. Глазам – отрада.

А может это просто вьюн

Такой большой и многолетний?

А на балконе кто-то юн

Мелькнул в одежде светло-летней.

Сказать подруге пару слов,

Потом замолкнуть на неделю.

Пусть в жизни множество углов,

Их обогнем и снова в деле.

Из года в год, лет двадцать шесть

Таких звонков, бесед, доверья,

То нас волнует ткань, то шерсть.

И вновь звоню: " Мне маму. Вер, я…"

О чем хотела я сказать?

Наверно что-то, то-то, то-то.

Жаль сын ее… Он мне не зять.

Не получилось это что-то.

Сверкала елка. Праздник. Дед Мороз.

Вращались рядом с публикой Поэты.

О, вдохновенье Ваше стоит роз,

А песни чувств, возможно, не все спеты.

Прикосновенье в танце нежных рук

Осталось очень ласковым мгновеньем,

А руки замыкали танца круг,

И родилось прекрасное волненье:

Оно бежало нежно по рукам,

Оно спускалось сквозь одежду к коже.

Из рук и тел… Что им одежды грамм?

А танец в Новый год такой пригожий!

А за окном – московская зима,

И ветер раздувает занавески,

Приятно руки чувствовать, весьма.

На елке все игрушки, как подвески.

Но все уходит быстро и без драм.

Вот были рядом, а теперь отдельно.

А за окном – зима живет меж рам.

И танца новь совсем не беспредельна.

Глобальные проблемы хороши,

Но нас волнует чаще мизер,

И если в кошельке моем гроши,