Наталья Патрацкая - Стихотворения Часть 1

Он смоет пыль с морщинок нервов,

Грозой осветит мой приют.

А гром – он страха признак первый,

А без него везде уют.

Когда стихия отбушует,

Придет неведомая тишь,

Сознанье стоном забунтует

От всех семейных, старых крыш.

Так жизнь прекрасной чередою:

Грозы и грома, дождя, стона

Идет, идет всегда за мною,

Идет без дружественного тона.

Светлеет маленький кусочек

Среди свинцовых облаков,

Так солнце пробует носочком:

Готов ли путь к земле? Готов.

И ветер тут же изменяет

Грозе и грому, и дождю,

Все тучи в сторону сдвигает

И солнце говорит: Прошу…

Выходит солнце на прогулку,

Небрежно свет бросает людям,

И леса изумрудную шкатулку

Пронзает светом. Что там будет?

Грибы полезли вдруг с наклоном,

А любопытных ягод честь

Лес отдает солнцу с поклоном.

В лесу живут и честь, и месть.

Все в нашей жизни по законам,

Но чьим, каким и почему?

Есть место в них сердечным стонам.

А как мне быть? Я не пойму.

Наверх забраться можно? Можно.

Коль солнце лучик свой подаст.

Верх по лучу? О, осторожно.

А если он тебя продаст?

Так и живем: к земле поближе,

И ходим там, где твердый грунт,

И давим тех, кто еще ниже,

И избегаем носки унт.

И знаем все. И судим всех.

Под крышами, где нет стихии.

Гроза и гром, и солнца след

За окнами. А мы тихи.

На блестящем снегу

раскачалась сухая травинка,

я тебе не скажу,

что в глазах вновь сверкает слезинка.

Помню очи твои,

что распахнуты были с любовью,

и объятья любви,

и твой взгляд под прекраснейшей бровью.

Не тону я в снегу,

а ногами слегка приминаю,

а тебе я скажу…

Только где ты? Тебя вспоминаю.

Видно кожа твоя

и шагреневой кожи дороже,

и истлела скорбя,

да в огонь. О, прости ее Боже!

Оживляю тебя.

Поднимаю из пепла живого.

Я сама не своя.

Да и нет больше в мире такого.

В шелковом вихре металась березка,

тканью златистой касаясь небес,

с ветром умчались небесные слезки,

так быстротечны слезинки невест.

Тонкие ветви прогнулись в движенье,

золотом листья сверкали летя,

и продолжалось цветное круженье,

всех пешеходов собою пленя.

Зелень роскошна в начале июля,

осень прекрасна в конце сентября,

теплые ветры когда-то нам дули,

а вот теперь, только лишь серебря.

Роскошь: машины, дома и фрегаты?

Роскошь людская: здоровье и честь.

Жизнь хороша, но есть рэкет, пираты;

все хорошо, не споткнитесь о месть!

Теплая осень – приятное время,

в ней есть любви незабвенная нить,

время плодов, что родились из семя,

но, перезрев, прекратили и жить!

– 1987,1988,1999-

Дремучие посадки Подмосковья,

Где падают иголки без лучей,

Лишенные зеленого здоровья,

Имею вид не веток, а мечей.

И среди елей, словно обгорелых,

Найти масленок – ох, нелегкий труд,

Их очень мало нежных, пожелтелых,

И хочется на солнце и на пруд.

Леса, леса уплотнены посадкой,

Где там и тут снует лихой грибник,

Здесь не пройти небрежно или шатко,

Не даст воды неведомый родник.

Вот, вроде, лес спокойный и без елей,

Идешь быстрей среди родных берез,

Но вдруг ты покачнулся, как от хмеля,

А под тобой болото – вот весь кросс.

И прыгаешь, и ищешь в травах кочки,

Хватаешься за тонкий стан берез,

И пробегают пред глазами строчки

Зеленых ягод – это не всерьез.

1987г.

Играло солнце на рояле

Лучами теплыми весны,

В рояле клавиши стояли

Домами разной высоты.

Играло солнышко в полях,

Оно волненье зарождало

В еще белеющих снегах,

И вод журчанье ожидало.

И оседал снег от капели,

И морщился от света он,

И таял от весны свирели,

И ожидал морозный звон.

Морозец прятался в тени,

Таился до ухода солнца,

Луной заканчивались дни,

И наступала власть морозца.

Зернистым становился снег,

И одевались льдом сугробы,

И наслаждался снег от нег

Под серебристой снежной робой.

А утром солнце поднималось

В своих малиновых лучах,

и льда узоры оставались,

и оседал снег на полях.

Розовые, яркие барашки

По березам утренним бежали,

Говорили облачным ромашкам,

Что на небо с солнышком попали.

А оно из грота улыбалось,

Словно бы расцвечивая стены,

Красками, морозцем забавлялось,

На барашках, вздувшихся, как вены.

Небо розовато-голубое,

Смотрит очень чистыми глазами,

Так бывает в поле над ковбоем,

Но и над московскими лесами.

Черные часы – недолговечны,

Даже черной ночью не черны,

Люди очень даже человечны

И они, прекрасному верны.

Перебранку черную устроят,

Черным перебросятся мячом,

А сердца от огорчений стонут -

Кажется, что им все нипочем.

Ольха, небесное создание,

В роскошном снежном инее

Семян не сбросила сверканье -

Стоит себя красивее.

Зима торопится к уходу,

Летит, как пух, краса с ветвей,

От ветерка слетает в воду,

А от движенья – вид живей.

Сверкает сказка Подмосковья

Оврагом, речкой и ольхой.

Природы крепкое здоровье

Царит здесь, видно, не изгой.

Здесь горнолыжники летают

И стаи уток над водой,

Здесь вдохновение не тает,

Есть снежной заводи застой.

Холмы, овраги, перелески,

Ручьи под ивами текут,

И никакой в природе лести -

В ней птицы звуки стерегут.

Зима уходит. Пред весной,

Очистил снег леса от снега.

Деревьев в красоте лесной

Коснулась ласковая нега.

Вот клен стоит. Он очень прост.

Кора немного шелушится,

Снега растают – будет рост,

Листвою в небо устремится.

Забытый ветром старый лист

Висит на ветке, возвещая,

Что был когда-то желт и чист,

Да зиму провисел линяя.

На ветках нет семян – стрекоз,

Они под белым снегом скрыты,

Но вот проснутся семьи ос,

Деревья будут вновь укрыты

Зеленым кружевным листом,

В своей красе необозримой,

Темнее станет он потом,

С характером, весьма строптивым.

А к осени он зацветет,

И не цветами-семенами -

Он листьями в красу пойдет,

Бордово-желтыми тонами.

Тучи серо-черные,

зелен горизонт,

Над домами мечется

вездесущий гром.

Страшно всем на улице -

не спасает зонт,

Было бы здесь морюшко -

был бы сильный шторм.

За стеклом я спряталась

от стихии бед,

Сердцу успокоиться

я дала обет.

Закачались веточки -

листьям первый дождь.

Наклонились листики -

винограда гроздь.

Застучались в окна