Ирена Сытник - Песни Сирены

Уже душа обожжена…

Пожнёшь лишь то, что сам посеешь.

20.05.2012 г.

Живой огонь пылает ярко

Внутри сосуда изо льда.

Он стены лижет жадно, жарко,

Разочарованно шипя.

Пробиться хочет на свободу,

Ведь смерть в темнице ледяной.

Но жаром топит только воду,

Ускорит гибель он борьбой…

Прекрасна для огня темница -

Покрыт узорами сосуд.

Так почему же не сидится?

Его на воле будто ждут!

Не лучше разве потихоньку,

Внутри узилища гореть?

Не вспыхивать, а лишь легонько,

Без жара, страсти мирно тлеть…

Пылает пламя… Постепенно

Трещит и тает льда сосуд.

Он вырвется! И непременно!

Не пропадёт боренья труд.

15.05.2012 г.

В лысину твою гляжусь, как в зеркало,

Глажу кожу ласково рукою.

Пальцы непристойной баядеркою

Пляшут, не найдут себе покоя.

Нет мужчины в мире сексуальнее,

Лысина – залог в любви успеха.

Между кухней, офисом и спальнею,

Выберу последнее. Утеха

Будет ждать меня там нереальная.

Лысые – они такие душки!

И, когда придёт пора «кончальная»,

Я в экстазе изгрызу подушку.

Не нужны мне золотые локоны,

Чуб густой, торчащий, словно свясло*.

Не сравнить их с «косточкой обглоданной»,

Что блестит, как смазанная маслом.

В лысине я вижу отражения,

Вечно молодые, как в витринах.

Пусть мне говорят, что то внушение…

Видели вы лысину в морщинах?!

24.05.2014 г.

*Соломенный жгут для связывания снопов.

И куда ж нам, страшным бабам, деться?

Мужики бегут, как от огня.

Как бы ни старались мы одеться,

Всё не краше – та же размазня.

Все чураются нас, избегают,

Насмехаются и пнуть хотят,

Бессердечные, совсем не знают,

Как сердца обиженно болят…

Не дала красы нам мать-природа,

Обошла детишек стороной.

Подарила не лицо – урода,

Наградив навек судьбой-бедой.

А душа желает нежной ласки,

Трепетанья крылышек любви…

Натянуть на «морды» чудо-маски,

Чтоб завлечь мужчину визави?!

Говорят, что не родись красивой,

Говорят, счастливой лучше быть…

Говорят: как будешь терпеливой,

То удача в руки прибежит.

Пусть попробует тот «говорилка»,

В моей шкуре хоть бы год пожить.

Переполнится его копилка

От обид… Начнёт он с горя пить!

И куда ж нам, страшным бабам, деться?

И в каком повеситься лесу?!

Постарайтесь в душу нам вглядеться

И узрите сущности красу…

24.09.2012 г.

Одинокий бродяга под белой луной,

Как виденье парит над морскою волной.

Паруса наполняет ветер странствий живой,

Флаг трепещет на мачте обнажённой душой.

Гакабортный огонь* манит яркой звездой,

Тлеет в небе луна одинокой свечой,

Небеса затянуло тёмно-синей парчой,

Песнь печали в оснастке поёт ветра гобой.

Потеряв берега, позабыв дом родной,

Он уплыл в никуда, след укрыл мрак ночной.

Предпочтя лучам солнца свет луны неземной,

Как серебрянный призрак он скользит над водой.

Отказавшись от счастья, оставив покой,

Сквозь столетья летит, тает след за кормой.

Рулевой у штурвала держит курс вековой,

Но маршрут тот известен только ночи одной.

Одинокий бродяга – скиталец морской,

Весь туманом покрыт, как невеста фатой.

Угрожает с ним встреча неизбежной бедой,

Смерти тайный посланник заберёт вас с собой…

27.07.2012 г.

*Гакабортный огонь – белый огонь, который зажигается в темное время суток на корме судна в движении.

На безлюдном острове своей души,

Я живу уже который год,

И эмоций нищенские гроши

Экономно трачу, ведь я банкрот.

Равнодушия снегом боль замело,

Одиночество – юдоль моя.

И в душе годами копилось зло,

От обид, предательства и вранья.

Заковаться в бронь, спрятаться навсегда,

Убежать, уехать, лечь на дно…

Пролетают пусть надо мной года -

Робинзону жить во мне суждено…

10.06.2012 г.

На дороге, пылью весь покрытый,

Пробиваясь из последних сил,

Вытоптанный, смятый и избитый,

Одуванчик венчик свой раскрыл.

Там его колёсами давили,

В грязь вминали жёстким каблуком…

Сколько ж нужно небывалой силы,

Чтоб раскрыться нежным лепестком?

Прогуляйся пёстрыми лугами:

Разнотравье, флоры ассорти…

Если втопчут в грязь тебя ногами,

Поднимись и снова расцвети!

12.04.2015 г.

Дождь барабанит за окном

Неровной дробью.

Врос в землю мой озябший дом

Сырым надгробьем.

Сереет чуть бельмо стекла -

Дню не до шика.

И жмётся в поисках тепла

К бедру мурлыка.

Печально осени лицо,

Как лик с иконы.

Срывает ветер с деревцев

Листвы дублоны.

И прочь несётся, хитрый вор,

Смеясь глумливо,

Метёт хвостом древесный сор,

Ив треплет гривы.

Подёрнуты у луж глаза

Стеклянной рябью.

Вновь разразились небеса

Студёной хлябью.

Дождь переходит в мокрый снег -

Зимы посланье.

На крышах ищет он ночлег

И красит зданья.

Улёгся он не насовсем:

Сластёна-ветер,

Слизнёт морозный белый крем,

Схрустит льда крекер.

Метлой расчистит небосвод,

И снова солнце

Улыбку дню пошлёт с высот,

Горя червонцем.

Воспрянет духом стылый дом,

По-человечьи.

Согретый солнечным теплом

Расправит плечи.

03.11.2016 г.

Я смотрю на рыжий лист кленовый,

На бордовые прожилки-вены.

Клён стоит оранжево-багровый,

И с оттенком пурпурной вербены.

Клён стоит, как пламенем охвачен,

Лист горит, пылает, не сгорает.

Небо хмурится, вот-вот заплачет,

И тоской своей цвет убивает.

Небо хмурится свинцово-серо,

Прогоняет тучи табунами.

Не потерпит небо адюльтера

Между клёном, осенью, тонами*.

Не потерпит небо и прольётся,

Ледяными нудными дождями.

Но назло ему листок зажжётся,

Багреца пурпурными цветами.

29.09.2012 г.

*Имеется в виду цвет, краски, оттенок.

Тихим стоном осенняя скрипка,

Сожалея, льёт в сердце печаль.

Ржавым скрипом садовой калитки,

Вторит ей ветровея пищаль.

Вихрем кружатся жёлтые листья,

Под мелодию струй дождевых.

И рябина оранжевой кистью

Дирижирует в такт шесть восьмых.*

Осень – выдумщик и композитор,

Нотный стан ей – ночной небосвод.

Струй напевы звучат не избито

И не сложно – их каждый поймёт.

16.10.2014 г.

Размер 6/8 используется в быстрых вальсах и латинской музыке мексиканских «мариачо».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.