Илья Эренбург - Стихи

Человеческой судьбы короче? 1938 или 1939 Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

На ночь глядя выслали дозоры.

Горя повидали понтонеры.

До утра стучали пулеметы,

Над рекой сновали самолеты,

С гор, раздроблены, сползали глыбы,

Засыпали, проплывая, рыбы,

Умирая, подымались люди,

Не оставили они орудий,

И зенитки, заливаясь лаем,

Били по тому, что было раем.

Другом никогда не станет недруг,

Будь ты, ненависть, густой и щедрой,

Чтоб не дать врагам ни сна, ни хлеба,

Чтобы не было над ними неба,

Чтоб не ластились к ним дома звери,

Чтоб не знать, не говорить, не верить,

Чтобы мудрость нас не обманула,

Чтобы дулу отвечало дуло,

Чтоб прорваться с боем через реку

К утреннему, розовому веку. 1938 или 1939 Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

Горят померанцы, и горы горят.

Под ярким закатом забытый солдат.

Раскрыты глаза, и глаза широки,

Садятся на эти глаза мотыльки.

Натертые ноги в горячей пыли,

Они еще помнят, куда они шли.

В кармане письмо – он его не послал.

Остались патроны, не все расстрелял.

Он в городе строил большие дома,

Один не достроил. Настала зима.

Кого он лелеял, кого он берег,

Когда петухи закричали не в срок,

Когда закричала ночная беда

И в темные горы ушли города?

Дымились оливы. Он шел под огонь.

Горела на солнце сухая ладонь.

На Сьерра-Морена горела гроза.

Победа ему застилала глаза.

Раскрыты глаза, и глаза широки,

Садятся на эти глаза мотыльки. 1938 или 1939 Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

Додумать не дай, оборви, молю, этот голос, Чтоб память распалась, чтоб та тоска раскололась, Чтоб люди шутили, чтоб больше шуток и шума, Чтоб, вспомнив, вскочить, себя оборвать, не додумать, Чтоб жить без просыпу, как пьяный, залпом и на пол, Чтоб тикали ночью часы, чтоб кран этот капал, Чтоб капля за каплей, чтоб цифры, рифмы, чтоб что-то, Какая-то видимость точной, срочной работы, Чтоб биться с врагом, чтоб штыком – под бомбы, под пули, Чтоб выстоять смерть, чтоб глаза в глаза заглянули.

Не дай доглядеть, окажи, молю, эту милость, Не видеть, не вспомнить, что с нами в жизни случилось. 1938 или 1939, Барселона Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

Как восковые, отекли камельи,

Расина декламируют дрозды.

А ночью невеселое веселье

И ядовитый изумруд звезды.

В туманной суете угрюмых улиц

Еще у стоек поят голытьбу,

А мудрые старухи уж разулись,

Чтоб легче спать в игрушечном гробу.

Вот рыболов с улыбкою беззлобной

Подводит жизни прожитой итог,

И кажется мне лилией надгробной

В летейских водах праздный поплавок.

Домов не тронут поздние укоры,

Не дрогнут до рассвета фонари.

Смотри – Парижа путевые сборы.

Опереди его, уйди, умри! 1938 или 1939

Илья Эренбург. Стихотворения и поэмы.

Новая библиотека поэта.

Санкт-Петербург: Академический проект, 2000.

О той надежде, что зову я вещей,

О вспугнутой, заплаканной весне,

О том, как зайчик солнечный трепещет

На исцарапанной ногтем стене. (В Испании я видел, средь развалин Рожала женщина, в тоске крича, И только бабочки ночные знали, Зачем горит оплывшая свеча.) О горе и о молодости мира, О том, как просто вытекает кровь, Как новый город в Заполярье вырос И в нем стихи писали про любовь, О трудном мужестве, о грубой стуже, Как отбивает четверти беда, Как сердцу отвечают крики ружей И как молчат пустые города, Как оживают мертвые маслины, Как мечутся и гибнут облака И как сжимает ком покорной глины Неопытная детская рука.

Илья Эренбург. Стихотворения.

Москва: Советская Россия, 1982.

Был нищий пригород, и день был сер,

Весна нас выгнала в убогий сквер,

Где небо призрачно, а воздух густ,

Где чудом кажется сирени куст,

Где не расскажет про тупую боль,

Вся в саже, бредовая лакфиоль,

Где малышей сажают на песок

И где тоска вгрызается в висок.

Перекликались слава и беда,

Росли и рассыпались города,

И умирал обманутый солдат

Средь лихорадки пафоса и дат.

Я знаю, век, не изменить тебе,

Твоей суровой и большой судьбе,

Но на одну минуту мне позволь

Увидеть не тебя, а лакфиоль,

Увидеть не в бреду, а наяву

Больную, золотушную траву. 1938 или 1939 Илья Эренбург. Стихотворения.

Москва: Советская Россия, 1982.

Не торопясь, внимательный биолог

Законы изучает естества.

То был снаряда крохотный осколок,

И кажется, не дрогнула листва.

Прочтут когда-нибудь, что век был грозен, Страницу трудную перевернут И не поймут, как умирала озимь, Как больно было каждому зерну.

Забыть чужого века созерцанье,

Искусства равнодушную игру,

Но только чье-то слабое дыханье

Собой прикрыть, как спичку на ветру. 1938 или 1939 Илья Эренбург. Стихотворения.

Москва: Советская Россия, 1982.

На ладони – карта, с малолетства

Каждая проставлена река,

Сколько звезд ты получил в наследство,

Где ты пас ночные облака.

Был вначале ветер смертоносен,

Жизнь казалась горше и милей.

Принимал ты тишину за осень

И пугался тени тополей.

Отзвенели светлые притоки,

Стала глубже и темней вода.

Камень ты дробил на солнцепеке,

Завоевывал пустые города.

Заросли тропинки, где ты бегал,

Ночь сиреневая подошла.

Видишь – овцы, будто хлопья снега,

А доска сосновая тепла. 1938 или 1939

Илья Эренбург. Стихотворения.

Москва: Советская Россия, 1982.

Сбегают с гор, грозят и плачут,

Стреляют, падают, ползут.

Рассохся парусник рыбачий,

И винодел срубил лозу.

Закутанные в одеяла,

Посты застыли начеку.

Война сердца освежевала

И выпустила в ночь тоску.

Рука пощады не попросит.

Слова врага не обелят.

Зовут на выручку колосья,

Родные жадные поля.

Суров и грозен боя воздух,

И пулемета голос лют.

А упадешь – земля и звезды,

И путь один – как кораблю. 1938 или 1939 Илья Эренбург. Стихотворения.

Москва: Советская Россия, 1982.

Не здесь, на обломках, в походе, в окопе, Не мертвых опрос и не доблести опись.

Как дерево, рубят товарища, друга.

Позволь, чтоб не сердце, чтоб камень, чтоб уголь!

Работать средь выстрелов, виселиц, пыток И ночи крестить именами убитых.

Победа погибших, и тысяч, и тысяч – Отлить из железа, из верности высечь,Обрублены руки, и, настежь отверсто, Не бьется, врагами расклевано, сердце.