Инна Живая - Любовь и дайвинг. Избранная лирика

В книге моих страниц (…) был только чистый лист.
Только открыв ее, я удивилась сама:
В каждой странице – путь, будто меня вели!
А заголовком в ней слово стоит: «Судьба».

Простите мне тот вечер у огня,
Когда я вам «с разбегу» признавалась,
А вы, увы, не поняли меня.

Простите мне, что вами я дышу!
Но не тревожьтесь: я не испугалась.
Я вам поэтому письмо пишу.

Я знаю, вы не тонете во мне
И не тоскуете по мне безмерно…
А я горю! Я вся теперь в огне!
Вы у меня, такой, признаюсь, первый!

Простите мне всю горечь этих слёз,
Которыми я залила запястья.
Да что вы?! Нет! Я это не всерьёз!

Влюбилась? Я?! Ну что вы: сущий бред!
Другому я дарю свои объятья!
И каждый раз смотрю в окно вам вслед…

Я бы спасла тебя, но я не выдержу!
Я слишком слабая, чтобы нести тебя,
И в твоём мире я – довольно «лишнее»!
Ты можешь выбросить – я не обижусь же!

Я слишком слабая, но мне достаточно
Перешагнуть твой мир, не растоптав его.
Хотя я видела – ты не отвертишься, —
Что были двери все мне в нём распахнуты!

Я твоя бестолковая кошка – ухожу по ночам из дома.
Ты не ищешь, привык однажды провожать и встречать под утро.
Я ластилась недолго. Помнишь, на мосту, что у старых клёнов,
Я простилась со всем, что было в голове моей обалдевшей.
Перестала и «С добрым утром!» говорить я тебе однажды
И приказам твоим перечить, помнишь, тоже давно перестала.
Возвращаюсь теперь к обеду, только кто его приготовит?
Если в доме у моста тихо и живёт одна бесконечность!

Из ваших касаний я выкрала сотни кусочков рая,
И, если услышать сможете, будете точно знать,
Что с вами наедине я мгновенно себя теряю…
Как странно порою сознательно боль выбирать.

Из тысяч чужих дорог я ступила на ваши тропы —
Следов незапутанных светится тонкая пыль.
Я шёпотом тихим отправлю в письме вам: «Кто ты?..»
Но может ли голос мой музыкой к вам доплыть.

Мы встретились снова: я вечности вас искала,
Безумными крыльями резала две параллельных тьмы.
Вы, может, не помните, только я вас узнала!
И две параллели сольются в простое «мы» !

Я не знала, что можно любить тебя так же сильно, как танго ,
Чтобы в каждом движении эхом тебе откликаться на вызов,
И покорно склоняться, как будто я просто тупая служанка,
И дышать только в такт, и смотреть на тебя снизу…

Достану из буфера обмена свою тень.
Да! Её запихнули туда те ,
Кто откромсал от меня буквы, рифмы, слова…
Слушайте! Просто не надо меня звать!

Поставлю двоичными кодами себе знак.
Что?
Поделиться?
Ловите! Да будет так!
Кто мне прошивку меняет на дважды два?
Слушайте! Кто-нибудь! Сколько же можно звать?!

В этом городе твоём смог,
И над крышами туман густ.
Значит, в город не пришёл Бог.
Значит, город этот твой пуст.

Если капает с небес дождь,
Только ты ему не так рад.
Значит, вовсе не меня ждёшь,
И не друг ты мне, и не брат.

Если ты твердишь, что я – свет,
А вокруг меня всегда ночь.
Значит, это был не мой след,
Значит, городу я не дочь.

Вы видели эту гору неглаженого белья?
И эти туфли, валяющиеся кругом…
Нет, надо быть чокнутым дураком,
Чтобы терпеть столько лет меня!

Вы слышали, может быть, этот тон,
Которым за кофе в постель его благодарю?
Он не звенит колокольчиком ангелам в унисон,
Но только ведь не за голос я слышу: «Люблю!»

Хотя, говорят, в моём голосе что-то такое есть,
И даже советуют книги озвучивать и со сцены петь,
Но, чёрт, эта концепция накапливающихся вещей…
Это она не дает мне возможности просто взять и взлететь!

И только он (один) просто, закрыв глаза на весь этот хлам,
Будит меня по утрам и пристёгивает мне оба крыла.
И нет в этом мире женщины счастливей меня,
Пусть даже среди этих туфель и груды неглаженого белья.

Вот будет вечер, когда вдруг с экрана
Ты будешь разглядывать: правда ли я.
А я, расфуфыренная и немного пьяная,
Буду читать стихи свои. Только не для тебя.

Вот будет утро, когда на витрине
Ты, пробегая мимо, увидишь – да,
Книга её. Точно: автор – Инна!
Да как же попала она сюда?

Вот будет день, когда с чашкой кофе
Ты в «Шоколаднице» у окна
Будто случайно заметишь профиль
И тихо скажешь: «Конечно, она !»

Вот уже ночь. Только мне не спится
В новых попытках тебя забыть.
Что лучше: пить или утопиться?
На хрен вообще ты со мною был?

Ходила на творческий вечер, ну, то есть поэтов встречу.
Там каждый размахивал книгой, и каждый речист был долго.
Все громко читали вирши, мосла`ми махали до плеч аж.
Я в первом ряду сидела. Хотела понять я толком.
Зачем так писали скучно? Зачем так читают нудно?
Я, правда, с надеждой ходила, у них научиться чтобы.
К Парнасу пробиться сложно! Услышали чтобы – трудно!
Но кто-то в ряду последнем вдруг вымолвил: «Долбо**ы!»

Виски́ отстукивали фибрилляцию,
Чечёткой отбивая ритм уходящий.
Нам больше с тобою не целоваться.
Нет! Что ты! Ты всегда был такой…
обжигающий…
Просто я стала сама себя же бояться.

И вырываться из твоих обжигающих рук
Нет смысла. Ведь можно только упасть.
Да куда уж ниже?!
Уходя, я пытаюсь стучать каблуками сильнее.
Слышишь стук?
Он звучит в унисон с твоим сердцем.