Владимир Карнаухов - Выше пояса любви. Стихи о любви

Ты меня забери из домашнего плена,
Ты ладони мне дай целовать,
Заколдованный в грусть и мотаясь без дела,
Я из улиц устал тебя ждать.
Я от утренней мглы еле ноги ношу
Под плащом беспросветного рабства
И с неистовой речью я тайну ищу
В беспорядке квартирного хамства.
Я на дне задушевной беседой травлюсь,
Вынуждая подсматривать в дверь,
И, когда открываю, постоянно боюсь,
Что не будет тебя за ней.
Забери, чтобы жажда забыла всегда,
Мой порог и на нём мои слёзы.
Чтоб не мучила в небе ночная звезда
До реальной угрозы, до дрожи.
Бьёт по окнам осенний листвы мордобой,
Бьёт часами в заслуги мои,
Ты ладони, родная, навстречу раскрой,
И быстрее меня забери.

Ты меня бросаешь в осень
И, сама в ничьих руках,
Ты уходишь ровно в восемь
На шекспировских часах.
Чёрный и ленивый вечер
С одной лампочкой в глазах,
Ты с душой нечеловечьей
Рвёшь последнее в словах.
Жизни нашей уговоры:
«Помнишь личное в личине?»
Как крестовые походы
На двоих с тобой делили.
Как от чувственной метели
Принимали звёзд сияние,
Как от косяка балдели
В безответственной компании.
Ты меня бросаешь в осень
И, сама в ничьих руках,
Ты теряешь сладость плоти
На прикушенных губах.

Холодной зимой в квартире моей
Любимой женщиной пахнет утро.
На лоджии рисунок зимних кистей
Проступает, но почему-то смутно.
Всё заполнено её теплотой и улыбкой,
Чайник свистит радостью прикосновенья,
Даже понедельник с его свободой зыбкой
Вновь превращается в воскресенье.
Её голос несёт спокойствие и горячее кофе,
Стоявшего на столе в чашке бардовой
Она в этом деле – настоящий профи:
Умеет обставить старое мелочью новой.
Мы наведём порядок в большой квартире,
Выглянув на свет божий,
Вытряхнем, приговорённое в паутине,
Непонятно на что похожее.
Так начинается утро, ты – мой подарок.
Я никуда не буду торопиться.
Твоя дублёнка, собранная из складок
Воротником енотовым на вешалке искрится.

Идём под руку в молчании,
Каждый думает о своём,
Царит определённое понимание
Любовно -оккупационного на потом.
Нам ясен путь дальнейший,
Знакомые лица усваиваются свободней,
И даже товарищ Гроссман милейший
В аббревиатуре жизненной по спокойней.
Числится очередное мероприятие,
Материальное соприкосновение к цветам,
Чтобы обыкновенное восприятие
Стало необыкновенным к нам.
Хризантемы выглядят бесподобно,
Осень вовлечена в наш путь.
Идти под руку нам хорошо и удобно,
Чтобы понимать любовно-оккупационную суть.

Я видел, как ты спала,
И твой медальонный профиль,
Захватывала тишина,
Жалея от чувств высоких.
Твой сон – мимо всех проблем-
Рождал обстановку уюта,
А я всё смотрел и смотрел
На божество абсолюта.
Чтоб сладость твою не спугнуть,
Как гостеприимство покоя,
Я мог в этот час шагнуть,
Удерживая дорогое.
На кончике сонной души,
Твоей независимой позы,
Я брал глубину теплоты,
Припрятывая на годы.

Эскиз любви расписан нежной кистью.
Подъём твоих торжественных ресниц,
Я очарован и готов к отплытию
Туда, где страсть гуляет без границ.
Читающий за красоту восторг
Меняет всё на протяжении факта,
И мой с тобой случайный разговор-
Уже предубеждение на завтра.
И я уже с гримасою счастливой,
Как полдень солнечный, вокруг тебя кружусь,
И как мальчишка страшно молчаливый,
Уже тебя я потерять боюсь.
За локоть мой обуза ущипни:
Начнём со встречи всем неповторимой.
И если есть возможность у любви,
Оставь эскиз из совмещённых линий.

Я премирую тебя сердцем
На каждый час, на каждый шаг,
Чтоб нам, ослабленным и смертным
Не щупать воздух наугад.
Я в тишину тебя упрячу,
Где вихрь над нами обалдеет,
Где облака стеной поскачут,
От злости яростно хмелея.
Где мы – вдвоём (стучи сердечко,
Стучи в особый барабан!)…
Я буду примерять колечко
На палец твой, что богом дан.
И пусть грубеет чья-то сила,
Нависшая, как чернослив.
Ты для меня неповторима,
Любовью время сохранив.

Наша «Красная книга» любви
Всего лишь с одной строкой.
Когда пересеклись наши пути
В путанице городской.
Нас оберегают ангелы небесные,
Кому мы ещё нужны такие,
В своём роде увлечённые и интересные,
На поволжской стороне России.
Мы не огненные натуры,
Но с сердцами, чтобы обживать дом,
Так, в записях социологической процедуры
Мы всегда вместе, вдвоём.
Необходимость среды оберегаться.
Мы, как вид, должны понимать,
Чтобы в своей «Красной книге» остаться,
Палку известную не перегибать.

Как быстро закроется небо,
В которое мы влюблены,
И дождь вдруг пощёчиной серой
Хлыстать станет кроны листвы.
Мы спрячемся в старом подъезде,
Намокшие до неприличья,
И наше с тобой паденье
Оценивается тёмным затишьем.
Мы будем с тобой согреваться,
Прижавшись тесно плечами,
И люди с квартир ополчатся,
С нескромными к нам речами.
Но мы не услышим их бреда,
И мокрых волос твоих дикость
Я буду терзать до победы,
Пока наша страсть не утихнет.
И вот уже небо над нами,
В которое мы влюблены,
Прольётся на нас вновь лучами
И запахом свежей листвы.

Вам меня не украсть, дорогая моя.
Столь свежи вы и столь прекрасны,
Но без сердца, остывшего с утра,
Все труды и слова напрасны.
Вы придумали образ, который вам мил,
Вы меня рисовали украдкой
И вино, которое с вами я пил,
Было также обманчиво-сладким.
Что вам я, ведь на вашем пути
Не такие крушили горы,
Что влюблённость- лишь взмах руки,
Обновлённое чувство взору.
Глубины нет, чтоб всё позабыть, разорвать
И не видеть, когда притянет
Жаром пылким пустая кровать
И приблизит, и раскидает.
Вам меня не украсть, и прощайте, пока!
И спасибо за то, что вы были.
И прошу: вспоминайте меня иногда,
Сколько б мы по земле ни кружили.

Только кто-то придумал расстаться,
Только кто-то придумал уйти.
Знать решила судьба поквитаться
За распутство моё и грехи.
Эту осень дарил я не вам,
Но души листопад тот не тронул.
Да, я долго, я долго был пьян
И беду нёс к родимому дому.
По – живому зима резанула,
Окропился от крови снежок.
Превратилась моя простуда
В бесконечный ночной звонок.
Снежным комом столкнул я добро,
И оно на куски разлетелось.
Бил декабрь меня в лицо,
И кому – то ещё хотелось.
Одиноким остался мой дом.
Я разграбил родные души
И ругает меня управдом,
Забивая лапшою уши.