Александр Акишев - Берега. Избранные стихи поэтов литературного клуба «На Полевой». Новосибирск 2017

Что мне надо ещё в этой жизни,
Без тебя, мне казалось, не жить!
Вот седины; и пряди повисли.
Как любил, не смогу полюбить!

Как будто лик судьбы он в нашу жизнь явился.
Заезжий музыкант негромко что-то пел.
Когда же он ушёл, когда с туманом слился,
Мы ощутили вдруг, что мир осиротел.

Он был для нас не вождь, не идол и не гений,
Московский муравей и просто русский бард,
Солдат, поэт, творец волшебных откровений,
Арбата дворянин, лихой кавалергард.

Пусть в наш жестокий век романтике не время,
Ты слышишь, – вот опять грохочут сапоги.
Мы верим, подрастёт птенцов Булата племя.
Не надо слёз, мой друг. Ты память сбереги.

Пускай кларнет пробит, пускай труба помята,
Пусть хлещут по спине свинцовые дожди,
Наш маленький оркестр ещё поёт Булата.
Мы верим, что любовь в итоге победит.

Когда под утро сумрак тающий,
В трактире дым и жалкий вид.
Там, Незнакомку поджидающий,
Он в одиночестве сидит.

Под алкогольными обманами
Сидящим вовсе не до сна.
Дыша духами и туманами,
Вдруг появляется Она.

Не жаль мне юности утраченной,
Но в дымке будущего дня
Девичий стан, шелками схваченный,
Влечёт по-прежнему меня.

Так с каждым разом всё исправнее,
Когда на сердце непокой,
Я, погружаясь в грёзы давние,
Пьян Блока горестной строкой.

Сквозь дымку времени и драмы
Судьбы не разглядеть никак.
Неотвратимо и упрямо
К тебе приходит Пастернак.

К нам всем, после войны рождённым,
Поэт приходит вновь и вновь,
Ведь он ушёл не побеждённым,
А воспевающим любовь.

Ценил до роковой минуты
Огонь свечи и дым костра.
Под хохот злобных лилипутов
Он верил в торжество добра.

Благослови же Ты, Всевышний,
И в гвалте буден, и в тиши
Негромкий стих и вздох чуть слышный
Его страдающей души.

Бирюзовым наполнилось небо,
И ромашковым поле взялось.
Где была б я так счастлива, где бы,
Коль родиться не здесь привелось?

Где такое багряное зарево
И лазорево так поутру…
Ты роди меня, матушка, заново,
Если я, вдруг, от счастья помру!

А родит меня матушка заново,
Стану снова я сердцем болеть.
И на это багряное зарево,
И на поле в ромашках глядеть.

Как время,
что пропущено
сквозь пальцы,
И утекает,
как вода,
в песок.
Так лист осенний,
накружившись в танце.
На зябкую планету спать прилёг.
Он наготу
прикрыл
планеты той,
Осенним
неприкаянным
собой…
Ему уж не подняться никогда.
И топчут лист
осенний
города…

Молчание берёз,
Что вдруг зазолотились.
И тишина… до слёз,
Что по щеке скатились.

Согласие и лад,
Без сцен и без упрёков,
Без назначенья дат,
И исполненья сроков.

Ах, осень, наступай!
Пришла… и бог с тобою!
Лишь надышаться дай
Такою… тишиною…

Десять лет я не был в Красноярске,
Десять лет не видел я его —
Город замечательный и яркий,
Первый город детства моего.

Я шагаю по проспекту Мира:
Вон мой дом – в нем нынче магазин
Музыкальных инструментов «Лира»,
А напротив выставка картин.

Вот наш двор – он был такой огромный,
В нем играли мы в хоккей, в футбол,
До сих пор отчетливо я помню,
Как в окно соседей вмазал «гол».

А вот тополь – чудом сохранился,
Посадили мы его в войну,
Кажется, ещё я не учился,
В первую военную весну.

На улице моей, носящей имя
Великого и мудрого вождя,
Стояла грязь от непролазной глины,