Евгения Черногорова - Спикер свыше. Откровение души

Нет, не гуляет?
Странно! Может, вышла?
Не за водой, так по другим делам.
И смеха отчего то нам не слышно,
Лишь надрывается заброшенный орган.

Истерика утра.
Мокрый асфальт под ноги.
Захлебнулась мыслями
В простенке душа твоя.

Можно неистово,
Совсем неискренне —
Тени людей под ноги!?
Можно зонтов пики спилить по краям?

А впрочем, всё к чёрту!
Пусть ухмыляются,
Пусть задевают,
Пусть раскрывают зонты,
Убегая вперёд!

Только не плачут пусть!
Пусть не каяться,
Пусть твоя жизнь через край,
Лучше, чем наоборот.

Куда милая ходишь?
Хожу по сердце его чистое.
А что милая просишь?
Прошу его себе грешного.
А, как милая жить будешь?
По совести, да по желанию.
А любить милая будешь?
Люблю по всевышнего совету,
Да тайному знанию.
А, как милая, себя растеряешь?
Растеряю, соберу в руках его.
А кто он, милая, знаешь?
Знаю, помню сквозь века его.
А коль отвернётся?
Буду жить честью да совестью.
А коли погубит?
Не погубит, не в его это силе,
Да жизненной повести.
А куда милая ходишь?
По что мне уже ведомо!
Хожу по следам его,
По дыханию его, по взгляду,
По небесному свету.
И думаешь, повстречаешь?
Думаю, не расстанемся!
И думаешь, будете счастливы!
Думаю, постараемся!

Атомная тишина.
Мелко-жёлтая пыль вещей
Оседает в песочных часах.
Сыплет, сыплет сугроб из дней.
Мелочёвка твоей души
Покупает счастья секунды,
На осколки разбитые жизни
Складываются в минуты.
А в песке то чужая душа.
Ты гляди, не одна копошится.
К воздуху, в новую жизнь
Вылезают пальцы и лица.
Тянут болью в этой тюрьме,
Просятся на свободу.
Прорастают в душе твоей,
Закрепляя новую моду.
Моду на незрелость и страх,
На тщедушие, штиль в умах,
На бездушный атомный взрыв
В обозлённых людских сердцах.

На этой стации вышли мы оба.
Тряпичник истории так вдохновенно
Выспрашивал тело, историю, опыт,
Что я получила за дар от вселенной.

Так я необычная!
Мысль одеваю абстрактно и бережно, что Галатею.
При этом, конечно, я понимаю!
Что он то – биограф!
Ему то виднее!

И ёрзает бедный: «Где факты покруче?
С моим интеллектом проиграна схватка.
Какой же несносный мой милый попутчик!
Ему и соврать иногда, так отрадно!

Есть души без конкретных построений.
На чертежах нет ни границ, ни прошлых стяжек.
Они бездонно счастливы без исключений,
Архитектурных и других промашек.
Как только нужная структура
Заходит в коридоры нежно,
Меняет весь состав температуру,
И новый вход иль выход
Строится неспешно.
Они отчасти одиноки в жизни.
Им не указ условности, приоритеты.
Для них они всего лишь гастролёры,
Зашедшие на огонёк поэта.

Не становитесь жадными до ласки и речей.
Не чахните над жизнью всуе!
Купайтесь в озере нахлынувших страстей,
Унынием не балуйте до дури.
Оно, что заводь, вьёт свою петлю,
Засасывает глубже, вовлекает,
И потихоньку гасит в вас искру.
Кто в одиночестве живёт, тот понимает!
Не роздали нам то, что не снести.
Прохлада в горести,
Такая же прохлада,
И солнце светит впереди пути,
А большего для счастья и не надо!

Люблю тебя
И этот грех
Мне напророчили в начале,
С самих истоков,
Именно из тех,
Которые рождение венчали.
Там всё ещё на глубине зрачка
Остатки с прошлых измышлений.
Ещё нет чувств,
И первого скачка дыхания,
Как нет и первых заблуждений.
И путь весь этот
Проходила только так – авансом
За грехи из прошлых воплощений.
Работает система. Так скажу!
Нет сбоя, перепись отменена населений.

Вам всё конечно Очень странно!
А мне Тем Более и Очень!
Всё вдруг произошло нежданно.
Не буду голову морочить! Свою!!!
Вы в ней сидите так упрямо,
Как будто корни вглубь пустили.
Я бы конечно попросила…?
Но вот зачем не объяснили.
И песня ваша как-то кстати!
И стих почти уже написан.
Я как актриса в белом платье
Стою за пыльной кулисой!
И словно статуя живая
Брожу среди людей потеряно.
Вот только с вами оживаю,
И мне так классно, даже своевременно!
Совсем уж я не ожидала,
Что круто повернётся боком
Моё единое желание.
Слыву лишь для других пророком!
А может к лучшему? Не знаете?
И я не знаю! Но сегодня,
Баккарди выпью в ваше здравие,
А настроение-то новогоднее!

Я долго жила рядом с улицей Лазо и часто гуляла в парке, рядом с церковью. Совершенно случайно узнала о особняке Брюса и о нём.
Так и возникло стихотворение.

Приятно обветшалый особняк.
Нам, двум стихиями,
Захлебнувшимя в пороках,
Он создавал приятный полумрак,
Вокруг оси вёл заплутавших к Богу.

Тропинки мягкие, извилистые, плавно,
Запущенные вихревой юлой,
Томили наш покой.
«За Здравие» мы жили здесь,
А не «За упокой». Приверженцы воссозданных религий,
За километры обходили этот знак.
Живёт здесь дерзновенный маг и искуситель.
Антихрист всуе и пошляк.

Бесовский хиромант и потребитель
Душ чистых для своих порочных дел.
В плаще с подбоем гневный укротитель,
Всего, что укротить посмел.

Ему бессонными ночами,
Бестыжая с медовыми власами,
Читает вирши на арабском языке.
В котле дымящем демонами ночи-
Рождает птиц железных полных мощи,
Играет с ними, выпуская вне.

Слоится в вековые дыры
Дурная слава возвышая нас,
Но мы всего лишь верные эфиры,
Научной стати золотая вязь.

Гуляем средь толпы плывущей,
И те тропинки, что окутал ветер,
Приводят нынче к детским голосам,
Как ярко солнце сквозь пустоты светит
Скользя к твоим медовым волосам.

От нас скупое эхо пронесётся
По соснами вековым,
Взмывая в небеса.
В траве, у церкви жизнь пошевельнётся,
По улице Лазо прольётся
Слезами памятными первая гроза.

Пара строк.
Никаких!
Измотали, изгадили сердце.
Запросто.
Ничего, всё проходит.
Поэт держись.
А за что держаться?
Я б подержалась бы!
Так вокруг инвалиды сердца,
Абстракции душ.
И захочешь испить света,
А там уж чёрная гуща,
Сплошная тушь.
Попросить чего?
Так мне не надобно.
В вас вопрос один:
«Чего стоит твоя пустота?»
А она не стоит!
Она из чувств, из страстей,
Из чьего-то креста.
Кто бы спрашивал?
Он что Иуда?
Есть за жизнь цена?
Не осилить всем эту плату.
А я буду жить
Не торгуя розовым утром,
Не размениваясь на чужие грехи и утраты…