Марат Валеев - Семейная реликвия
- Название:Семейная реликвия
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785449339379
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Марат Валеев - Семейная реликвия краткое содержание
Семейная реликвия - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Мама тогда, в момент «воспаления» моего любопытства, кивнула в сторону серванта: «Вон, любуйся!» Когда сувенир уронили и отбили хвост, я хотела его выбросить, но мои домашние искусно склеили черепки – в месте соединения пробежала слегка заметная темная змейка, и водрузили на место.
Ты думаешь, твой гусь – единственная реликвия в доме? Бабушкин резной буфет, иконы, лубочные картинки и тарелки с ярмарок начала прошлого века – все это повесомее будет. Еще среди моих важных бумаг лежит желтый корешок почтового перевода. От дяди Коли. Мы совсем недолго прожили вместе, и я опять не успела как следует примериться к слову «папа». Но успела глотнуть его отеческой заботы. Он был большим начальником с черным телефоном на письменном столе. Мне позволяли поднимать трубку, вслушиваться в ее неспокойное, зуммирующее простанство и кричать неврастенически-задорно кому-то невидимому «але!»… Дядя Коля готовил для меня яичницу, чем я с восторгом хвалилась в детсаду, научил рисовать цветки и домики, залатал лопнувший надувной круг…
Потом они с мамой «разбежались». Взрослые люди, как видим, иногда почище детей коленца выкидывают. Вокзал, холодная курица в буфете, оттопыренные кармашки моего пальто (дядя Коля набил их конфетами «Белочка») … Провожающих попросили покинуть вагон, и дядя Коля покинул. С перрона он махал нам вслед своей интеллигентной серой шляпой. Знать бы, что больше не увидимся… Правда, очень скоро мое коротенькое прошлое отодвинулось куда-то далеко, унеся с собою забытые образы. А он… Я уже в школу ходила, и все денежные переводы ко дню рождения получала. И, наверное, дело было вовсе не в его большой зарплате…
Знаешь, папА (с «французским» ударением), я, пожалуй, ничего о себе нынешней не буду рассказывать. Разве что упомяну о том, что, подобно тебе, тяготею к творчеству. У меня неплохо выходят пейзажи. Хотя склоняюсь к мысли, эти способности – от дяди Коли, от тех первых лепестков и домиков, которые он научил меня старательно вырисовывать. Он поставил мне руку…
…Это письмо я никуда не отправлю. Мои монологи – для внутреннего пользования. Я примирилась с неизбежным, но в душе в месте «склейки» притаилась, как у фарфорового гуся, темная змейка – обиды. Не понимаю, зачем я храню его…
Третья премия
«Зингер», чёрная бурёнка
Геннадий Зенков
г. Кемерово
У писательницы Лены Элтонг есть такие стихи:
зингер чёрная сестричка
позолоченная холка
домовитая москвичка
с довоенной барахолки
Это о швейной машинке «Зингер».
…замирая над стежком
слушать тайны
левитана
чуть надломленным ушком
зингер чёрная бурёнка
что – кормилица – стрекочет
фронтовая киноплёнка?..
Мне в этом стихотворении нравится то, что «Зингер» – «чёрная бурёнка», «кормилица». Так оно и было в нашей семье. В военное и послевоенное время мы жили в собственном доме на окраине небольшого городка. Отец, работая на военном заводе, мог получить «казённую» квартиру в кирпичном доме, но решил не делать этого, потому что в многоэтажном доме стрекотанье швейной машинки по ночам будоражило бы соседей. А стрекотать надо было, чтобы прокормить шестерых детей, зарплаты не хватало.
Какое-то время у нас была настоящая Бурёнка, которая добросовестно поила нас молоком. Но добывать корма для неё стало трудно, и пришлось её продать. Кормилицей стала швейная машинка. Я потом написал:
Четвёртым был я у родителей,
За мною – пятая, шестой.
Отец днём на заводе «литерном»,
А ночью допоздна – портной…
Мой дед Ефим Петрович был хорошим портным, и часто с машинкой «Зингер» путешествовал по окрестным сёлам и деревням, обшивая местное население. Обучил ремеслу и своих сыновей – Петра, Павла, Михаила (моего отца). У них всех были «Зингеры» – очень надёжные швейные машинки, которые производились с середины ХIX века в Америке, а с начала ХХ-го и в России, в Подольске. Названа она по имени Исаака Зингера, талантливого, интересного во всех отношениях человека: он был не только «технарём», но и путешествовал с актёрской труппой, очень любил женщин, детей – легальных и нелегальных – у него было аж 23! Он основательно улучшил существовавшую в то время швейную машинку Феллпса. Зингер не только организовал производство и продажу новых машинок, но и впервые ввёл продажу в рассрочку, потому что сначала машинки делались вручную и стоили дорого.
Машинки имели ручной, ножной, а потом и электрический привод. У нас была машинка с ножным приводом. Её корпус напоминал мне чёрную кошку, лежащую на деревянном лакированном столе. А высокие ножки из витого ажурного металла с поперечной металлической надписью SINGER между ними придавали механизму солидность, монументальность. В 2011 году благодарные швейники установили в Новосибирске памятник машинке «Зингер».
Я любил «кататься» на этой машинке: залезал под её стол, садился на широкую ножную педаль и крутил большое колесо, воображая себя шофёром.
В «нерабочее время» машинка у нас была накрыта большим покрывалом – от пыли и от посторонних глаз. Ведь кустарная деятельность в СССР была практически запрещена. По доносам к нам иногда приходила комиссия с проверкой и обыском. В таких случаях предупреждённая добрыми людьми мать спешно прятала обрезки ткани, полуготовые «изделия». Но особых строгостей к отцу не применяли. Видимо, понимали, что растить шестерых детей в то нелёгкое время – не простое дело.
Отец приходил с работы, ужинал и садился за машинку. Заказы от соседей, знакомых поступали непрерывно: то перелицевать старый костюм, то сшить новое драповое пальто, плюшевую жакетку. Отец всё умел. Мы, дети, всегда ходили в опрятной одежде. Иногда стрёкот машинки вдруг замолкал, отец ронял голову на столик. Мать упрекала:
– Да ляг ты на кровать, сосни часок, а потом работай!
Отец оправдывался:
– Да ничего. Я вздремнул минутку, и снова как свежий огурчик!
И так почти каждый вечер…
Когда отец ушёл из жизни, шить на машинке стало некому. Дети выучились, разъехались по стране. Некоторое время мать жила в доме одна. Но когда у неё отнялись ноги, её взяла к себе самая младшая дочь Любовь, а за домом стал присматривать самый младший сын Борис, вернувшийся жить на родину. Но живёт он в городской квартире, а дом со всем имуществом внутри стал, по сути, семейной реликвией вместе с машинкой «Зингер», готовой в любое время снова работать. Как в финале стихотворения Лены Элтонг:
зингер чёрная золовка
похвались житьём чуланным
сердце ль мечется неловко
челноком снуёт – и ладно…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: