Мария Тобэз - Зеркала твоей фантазии. Книга стихов 1998—2018

Чтоб рассказать о неповторимой женщине,
Не хватит в мире слов.
Прикрою веки я, представлю сразу
Облик нежный и все черты,
Что так легко теплом запечатлеются в душе.
Я точно знаю – не найти нигде.
Хотела я уже давно
Вот этот облик нежный
Перенести на холщовое полотно,
Чтоб по происшествии веков
Снимал сей облик на душе тяжелый след оков,
Что наша жизнь порой дает.
Пишу так просто я сейчас,
А на небе красавица луна встает,
Но не сравнимо ни одно светило
С тем нежным обликом,
С улыбкою игривой.
Столь много слов мы говорим напрасно,
Да… произносим комплименты,
Но часто – редко… (в счастливые для нас моменты.)
Я подобрать сейчас хочу слова,
Но кажется, что вновь и снова повторю
Ту фразу, что всегда в душе самой себе вторю:
О, мамочка, как все же сильно я тебя люблю!
Сейчас опять лихвастая гроза расколет небосвод,
И будет слышен лишь раскатный гром.
Он будет, как обычно, до утра.
Мам, я тут задумалась о том,
Что ты умеешь поражать сердца людей, как гром,
Что за окном, да и в душе моей.
Мамуль, ты знай, нет никого для меня ближе и милей, чем ты.
Я имя бы хотела дать звезде,
Чтобы она могла вести тебя
По сложной и порой коварной жизни,
Вести к еще не сбывшейся мечте!
Мам, знаешь, всё, чем небо нас карает,
Не стоит принимать за то,
Что кто-то свыше нас забыл.
Да, есть порою хворь в груди и жуткое томленье,
Но, мама… Все же,
Когда нам жизнь печаль, утраты посылает —
Он этим нашу волю проверяет.
И лишь тогда, когда пройдем мы эти испытания,
Душа очнется от страданий.
Я знаю, то, к чему стремимся мы подчас,
То так же близко к нам
И так же к нам далеко.
Ох, мамочка, ты так порой сильна,
Неповторима и добра,
Что я хочу порой твоё
Увидеть отраженье,
Когда в зеркальце гляжу.
Я так дотошно все слова перебирала..
Пред мною столько фраз, цитат в уме немало,
Но все, что я хочу тебе сказать,
Никак не выразить сполна.
Для этого не только слов,
Для этого всей жизни мало.
Ты только помни,
Что без тебя так трудно, мама.

Есть имя женское простое.
И если бы могли меня по-новому назвать,
Я бы не стала вот эту вот возможность принимать.
Мария – имя непростое, оно – источник жизни,
В нем сила – что биение волны,
Запомните, и не хотела б я иное.
Мне имя думали, гадали.
Но знаю я ответ загадке сей:
Ведь так меня в честь бабушки моей назвали.
В честь женщины, что
По всей дороге жизни терпелива и сильна,
Та, что бережно внесла в наши сердца поток любви.
Я знаю, необычная она.
Ведь где найдешь еще такую..
Пускай порой она строга,
И не хотелось мне другую.
Собой она бесстрашна, горяча
И до бескрайности добра.
В ее душе покоя нет,
Когда не кормлена семья,
Когда дети ее не получают радости сполна.
О, бабушка Мария,
Я так тебя сейчас хочу назвать.
Порой я задаю вопрос,
В кого же у моей сестры курносый нос?
Да, да сейчас хочу тебе сказать,
Что не намерена скрывать.
Ведь ты давно меня учила:
«Уж лучше ты сейчас скажи,
Чем ты потом себе заметишь,
Хотела… да… увы…»
Так вот, бабуль,
Нет лучше бабушки на свете!
Да если и попробуешь сыскать,
То вот такой, как ты, не сыщешь ты на белом свете.
Ты много думала, мечтала
За нас, детей, твоя душа не раз уже страдала.
Наверно, ты не думала, а может, и не знала,
Что все твои страдания, слезы —
За них в ответе мы.
Да… гляжу – а за окном гроза,
Но силою ей не равняться на тебя!
Хотела бы сравнить тебя с бескрайнею равниной.
Она безбрежна и красива!
Да нет, все это мало,
Чтоб было бабушке моей под стать!

Моя любимая сестренка,
Наверно, перестала быть ребенком,
Ты расцвела, как дивный сад,
И каждый в него попасть бы рад.
Но ключ от сада утаи,
Его зеницей ока береги!
На грабли, как и все, ты наступала,
Бывало, больно по лбу попадало.
Но даже если шишек собираем,
То крепче мы лобешник обретаем.
Познала ты, родная, первую любовь,
Теперь ты знаешь, как играет кровь.
Моменты были – предавали,
Друг другу трепу задавали.
Бывал тот миг, что не хотелось жить
И даже руки наложить.
Такие вещи мне знакомы,
Они доводят нас до комы!
Узнала кучу пацанов,
Да, я не спорю, большенький улов.
Но нафига нам карпы, караси,
И не прокатит даже рыба «иваси».
Ты невод тихо вынимай
И золотую рыбку примечай.
Но золото – не в чешуе,
Оно внутри, а не вовне.

Вот, например, ты начинаешь с кем-нибудь встречаться,
И сразу тянет за руки держаться, целоваться,
Да что уж говорить – любовью заниматься…
Но как в Джуманджи: у каждого – номер хода,
В хорошей игре нет пути иного!
Хочешь победить? Выиграть?
Не нужно тогда сразу в пламя прыгать.
Пускай романтика подольше сохранится,
Она поможет чрез десятилетия как воды напиться.
Я не говорю, что надо ждать года,
Хотя ведь кто-то скажет: «Да».
Ты помнишь верную Ассоль?
Она для нас как крепкая консоль!
Должны мы изменяться внешне,
Но внутри оставаться прежней…
Желаю тебе найти свою половину,
Чтоб стала для него целым миром!
И пожелать хочу тебе, родная,
Идти к мечте, ни на что невзирая.
И, быть может, сразу не повезет,
Но знай, что непруха скоро пройдет!
Как ни крути, полосатая она,
Но оттенки выбираешь ты сам.
Даже цветов черного несколько…
Смотри на жизнь, как на фреску:
Собирай потихоньку детали,
И заслужишь пьедестал и медали!

Увидеть так хотела я тебя
И вспомнить то, порой чем сердце радует меня.
Поверь, оно всё помнит хорошо:
Морозы, сильный ветер и наши детские мечты.
Мишуль, могли достичь мы безымянной высоты!
Могли дотронуться до звезд!
Играть легко тем северным сиянием!
Ты помнишь смех наш обоюдный, заводной,
А помнишь, как возил меня на санках?
Как растворялись мы в тех детских сказках.
Я помню то, когда по Луостари мы гуляли,
То сердце веткой мы из пака вырезали
И хохотали, хохотали.
Я финский начала учить не зря,
Ты знаешь, Миш, что «Луостари» в переводе – имя монастыря?
Да ладно.
Ой, Мишка, сейчас бы снова прикинуться с тобою шалунишкой.
Но время летит, да нет, оно летает!
Душа всё чаще детство вспоминает.
Люблю я вспомнить добрые глаза, задорный голос,
Но вскоре думаю… Наверно, зря себя мне тешить.
Я удивлюсь, но могу сказать,
Что я нашла сейчас тебя.
Я к сердцу руку приложу,
Закину голову назад,
И взгляд свой в забытьи я уведу.
Миш, ты помнишь комнату мою?
Мой красный велик, железную дорогу детскую?
Я так дарить любила разные игрушки:
Дракошки киндера, казалось многим – безделушки.
А помнишь тот зелёный сифон?
На днях рождения любим всем нами был он.
Ох, эта газвода!
А помнишь чудо – тот баллон,
Который заправляли мы в сифон?
Похлеще всякого заряда,
Впихнуть его могли туда,
Куда не надо.
А помнишь: тёти-Евина помада, каблуки?
А на тебе те чешки, галстуки?
Миш, а любишь ли ты кильку в соусе,
Что выдавали папам-офицерам нашим?
О Боже! А эту манку, гречневую кашу?
Но всё равно, как здорово всё было,
Хоть и болезни Север в нас занес, паршиво….
А помнишь двухполосные коньки?
Алешку Трудова, что был соперником твоим?
Ну а весной те тайные секретики,
Которые мы зарывали в те места,
Что хоть читай страницы этики!
А то, как наши мамы с папами всю ночь болели танцами?
И то, какими были мы засранцами!