Кейн Уилсон - Гнёзда человечьи. Лирика

свеча горит – светло,
как днём, дыханье неба на стекле.
ну что тебе в тепле моём?!
уютно ли в моём тепле?..

медовый привкус тёплых век,
губами их закрыть хочу!
ведь я, сегодня – человек,
задуй, пожалуйста, свечу…

я беру тепло у слепой зари
и к твоим рукам бесконечно нежным
привыкаю медленно…
забери!
всё о чем когда-то я бредил грешный.

я о том прошу, чтоб погасла ночь!
чтобы звезды молча скрывая тайны
не могли ни выплакать, ни помочь
мне забыть потерянное случайно…
я тебя прошу – не ходи со мной!
возвращайся в дом от желанья пьяный!

это просто осень, котёнок мой…
это просто дождь и туман кальяна…

и вот опять иду сюда…
иду по зову сердца – слепо.
пронзают шпили-города
переродившееся небо.
и вроде всё уже пучком —
прошла метель и стихла вьюга.

но мы опять сюда идём,
чтоб вновь и вновь согреть друг-друга.

о, Бог!
какой нелепый случай!
какая это маета! —
я поднимаю в небо тучу,
она – полога и пуста.

ну, как тебе затея эта?
зачем так сладко смотришь ты?!
на сумасшедшего поэта
с обледенелой высоты…

я это глупое занятье
бросал не раз…
но, снова в бой!

о, как сидит красиво платье!
как ты киваешь головой…

сойти с ума – такая малость!
с ума сойти – такая блажь!
ты в небе звёздочкой осталась
и заслонить себя не дашь…

фонарный свет
ползёт по серым стенам.
не спишь?
и я давно уже не сплю.
кого-то любишь ты.
и я люблю…
безропотно, открыто, откровенно.

унять ли
эту сладостную дрожь?
забыть? —
поставить чайник, мёрзнуть сердцем.
всё хлопает распахнутая дверца…
закроешь
и обратно не вернёшь.

не зайчики,
а солнечные тени
мешают крепко спать
который год…
а снег с чужих небес идёт, идёт!

подъезд.
этаж.
холодные ступени.

фонарик твой
светил мне много лет.
светил и грел, как мог —
как солнце может.
и этот мягкий свет,
но всё же – свет,
был домом мне,
и воздухом, и кожей.

петляли
между сосен и осин
тропинки недоверия, печали.
когда фонарь погаснет
ты спроси —

чего, при свете, мы не замечали?..

я к тебе,
всегда вхожу непрошено.
я – никто.
я – здесь, ты – где-то там.
сердце, что сжимается в горошину,
вырву
и тебе его отдам.

бьётся и тревожит —
не по делу всё.
чувства – это слабость!
чувства – блажь!
всё, что есть внутри —
тебе, хорошая!

ты же мне – молчанием отдашь…

разбилось
и легло к ногам твоим
осколками непознанного рая,
то небо, что вмещало сотни зим,
тепло и ласку всю в себя вбирая.
теперь, ты обесточена…
увы!
и искорки не будет!
даже малой…
идёшь не поднимая головы.

и дышишь так,
как раньше не дышала.

будет время…
когда?
я не знаю точно.
ты проснешься со мною.
в моей постели!
и свернёшься комочком,
моим комочком!
потому, что – зима.
холода. метели.

я поставлю чайник.
закурю…
и брошу!
потому что – ты!
и моя, и вместе!
буду лучше, слышишь?
для тебя, хорошей…

уберечь бы только наш мир двухместный.

ночь темна, моя хорошая…
я дарю тебе рассвет!
он черпает небо ложкою,
только толку в этом нет.
потеряешь звезды засветло
и стихи мои в огонь…
от тумана небо застится
опускаясь на ладонь.

будут мелкою порошею
/через месяц или два/
все слова мои, хорошая,