Николай Самойлов - Драма. Поэт и дама

Поэт – мужчина под 60 лет. Не молодится, одет, просто

Дама – стройная, моложавая, брюнетка лет сорока пяти

Дочь дамы девочка 12 -13 лет

Совесть – сухощавая, страстная, похожая на учительницу женщина средних лет

Разум поэта – циник, чернявый, самоуверенный

Разум дамы – торговка с рынка, бойкая, себе на уме

Похоть – грубо раскрашенная, полуголая, виляющая бёдрами, наглая, продажная девка

Жена поэта – худая, больная женщина

Время женщина с лицом белого и чёрного цвета

Врач в белом халате

Автор

Две старушки

Автор с гитарой

Пока стоим мы твёрдо на ногах,

Нам кажется, что держим жизнь в руках

И ошибаемся. Поёт

Любовь не Царь, но царствует всерьёз,

С рождения до смерти нами правит.

Быть иль не быть? Шекспировский вопрос,

Не уставая, в драме жизни ставит.

Любовь – слеза и беззаботный смех,

Умы пьянит, а сердце зажигает,

Толкая то на подвиг, то на грех

Она и дарит жизнь, и убивает.

Отважные дрожали перед ней,

Теряли силу древние законы,

Она была для множества людей,

Желанней славы, денег и короны.

Кто больше жизни женщин не любил,

Тот зря родился, тратя жизнь, не жил.

В Раздумье

А, что такое жизнь? Зачем она?

Бесценна ли, иль каждой – грош цена?

Ответ на этот вопрос каждый даёт сам. Я расскажу вам историю, которая произошла в маленьком провинциальном городке.

Дама сидит за столом. В кабинет входит поэт. Свет прожекторов направлен на них.

Поэт

Прекраснейшей из женщин мой привет!

Как обещал, пришёл вручить сонет,

За опозданье сильно не кори,

Дарю, в знак покаянья, сразу три.

Любовь и страсть основа их сюжетов,

Шекспир игривей не писал сонетов.

Дама

Спасибо за оказанную честь!

Сегодня вы точны, часы бьют шесть.

Сравнения с Шекспиром неуклюжи,

Но от того стихи не стали хуже.

Читайте же, иль дайте мне прочесть.

Я с юных лет люблю мужскую лесть.

Поэт

Читать сонеты на ходу неловко -

По случаю должна быть обстановка.

Достаёт из портфеля фрукты и бутылку вина.

Дама

У вас к сонетам фрукты, и вино,

Но праздники закончились давно.

Поэт

К несчастью, мы их проводили врозь,

Ни встретиться, ни выпить не пришлось.

Все эти дни, в разлуке жизнь губя,

Я ни на миг не забывал тебя.

Есть для вина и повод, и причина,

Надеюсь, ты сегодня без машины?

Дама

В такой мороз не стала заводить,

Поэтому имеем право пить.

Под разговор, бокал – другой вина

Я выпью с удовольствием до дна.

Он наливает, чокаются, выпивают и закусывают фруктами. Поэт, любуясь дамой, раздевает её глазами за прозрачным занавесом силуэт обнажённой дамы.

Сцена 2. – Свет освещает: Поэта, похоть, разум, совесть.

Похоть говорит поэту, показывая на силуэт дамы

Что, нравится? Стройна и длиннонога,

По возрасту, уже не недотрога.

Чего же ждёшь? Лови смелей момент,

Пока других влюблённых рядом нет.

Спеши, она к тебе не равнодушна:

Улыбчива, приветливо – радушна.

Разум

Ей сорок лет, на лбу видны морщины,

Под чёрной краской спрятаны седины,

Одутловатость щёк не скрыть от глаз…

Не забывай, что ты пришёл на час.

Похоть

Закрой свой рот, неугомонный циник!

Не ты – поэт сегодня именинник.

Глянь на него, хоть он уже старик,

Но издает в сонетах львиный рык!

Привычной лестью, соблазняя даму,

Готовит в жизни её мужа драму.

Совесть

Распутница, раскрашенная в прах,

Зачем винишь невинного в грехах?

Измены клятвам для тебя обычны –

Для старого поэта – неприличны!

В стихах он пококетничать горазд,

А в жизни, не изменит, не предаст!

Похоть

Изменит и предаст! Держу пари,

Что согрешит он с дамой до зари!

Сцена 3. Свет на Даму и поэта за столом

Дама в это время помыла фрукты и уложила их на тарелку

Дама

Прошу к столу, за вами первый тост.

Поэт

Он будет скромен, искренен и прост:

Я предлагаю выпить за сонеты,

Прекрасных дам и любящих поэтов.

Пьют. Поэт начинает читать сонет, не отрывая глаз от дамы

Все с детства ждут подарков и чудес

От деда в шубе, с посохом волшебным,

Когда в квартиру с ёлкой входит лес,

Наполнив воздух запахом целебным.

Шампанское, искрясь, фонтаном бьёт,

В сердца и взрослым, возвращая детство;

Уйдёт под звон курантов Старый Год –

Оставив пережитое в наследство.

Давай вдвоём устроим пир горой!

Готов пойти на всё, тебе в угоду,

Позволь под новогоднею звездой

Дать чувствам и желаниям свободу.

Так убедимся: в праздник не пиры-

Любовь и нежность, лучшие дары.

Ну, как тебе понравился сонет?

Дама

Он строг и скромен, пошлости в нём нет.

И в то же время, есть и пыл, и чувство.

Вы проявили, как всегда, искусство

Поэт

Всё правильно. Второй, куда игривей,

Быть может он, нас сделает счастливей,

Ведь скромность украшает не всегда,

Порою от неё одна беда.

Из скромности молчим, скрывая страсть,

Когда нас тянет на колени пасть.

Читает

Решись по – царски щедрой быть со мной,

За это я скажу судьбе: Спасибо!

Когда предстанешь, наконец, нагой,

Запомню тела нежные изгибы.

Прильну губами к трепетной груди,

Потом придёт черёд очам и шее;

Доверившись, за дерзость не суди,

Теряю разум, от любви хмелея.

В груди всё торопливей сердца стук -

Победа добывается отвагой,

Под стоны наслаждения и мук

Пожар любви зальём горячей влагой.

Зря не красней, мальчишка Новый Год

Сегодня игры взрослых не поймёт.

Дама

Мне кажется, что щёки покраснели,

Или они алеют в самом деле?

Поэт

Сгустился полумрак, не разглядеть.

Ты можешь и смущаться, и краснеть.

От этого становишься прекрасней,

И для меня, и для других опасней.

Сцена 4. Похоть, совесть…

Похоть

Он рвётся к ней, ест заживо глазами,

Не удержать такой порыв цепями.

Услышав это, даже я – краснею,

Хотя краснеть с рожденья не умею.

Поэта, как машину в гололёд,

Сегодня к даме в гости занесёт.

За страсть его не буду осуждать

Теперь со мной ему не совладать!

Плохая я, но мне не стать другой,

Придётся принимать меня такой,

Какая есть. В истории любой,

Я остаюсь всегда сама собой.

Люблю, когда вокруг бушуют страсти,

Когда самцы друг – друга рвут на части.

Меня за это, совесть, не кори,

Мне ближе и понятней дикари.

Они, как датский принц, не рассуждают,

С врагами долго в прятки не играют,

Сегодня им в России благодать –

Власть не мешает слабого съедать.

Да и на западе у власти люди хватки –

Меняют первых леди, как перчатки.

И осуждать за это их не нужно,