Мила Малинина - Глициния и кедр. Избранное

Тихо кружась,
цветов вишнёвых лепестки
к земле спадают.
Ищу цветок судьбы своей —
хранить его навеки.

Одна осталась
среди кустов унылых
и трав пожухлых.
Но манит месяц лунность
из сердца хризантемы…

Вишневым снегом
ветер тропку убелил,
будто бы пухом.
Но почему уходит
весна из сердца грустной?..

Прозрачен воздух.
В следах весенней дымки
проснулся ветер.
Туман же в твоём сердце
не разогнать и вихрю…

Ах, лебедь, любый!
Маленькой лилией в пруду
грустит Саюри… —
когда же крыльев нежность
сольётся с шёлком лепестков…

Свечи каштанов,
быстро же вы отгорели,
пепел на тропках.
Или по грустным мыслям
я ухожу в себя…

Песню кукушки
не хочет слышать сердце
в саду цветущем.
Как сильно оно бьётся,
вдыхая лилий аромат.

В упавших бусах
не порвалась нить – тенью
печаль разлуки.
Крепка нить верности моей,
пусть ждать тебя мне годы…

Наговорила
слов возмущенья короб.
Какая тяжесть
в другой руке нести мне
молчанья короб твоего…

Ветры осени
песни печали поют,
плачут дождями.
Но красный лист кленовый,
как знак любви подарен…

Ах, редкий цветок
не раскрыл садовнику
любви аромат…
Досталась ветру тайна
лиловых грёз глициньи.

Путь к отступленью
ты закрываешь взглядом.
Плетень высокий —
за ним глициньи не цветут,
за ним поля фиалок…

В дожде осеннем
грустят поблекшие цветы.
Ах, хризантема,
раскрывшаяся в сердце,
сияет ярче при луне…

К пуэру роза
лишь прикоснётся нежно,
любовь пылает.
Так в нежности моей ты
обжигаешь ласками…

Раскаты грома
летят раскаяньем небес
на вспышки гнева.
Ах, если б в твоём гневе
была хоть капля правды…

Как жизнь прекрасна
теплом и светом солнца,
воды прохладой.
Утёс же каменистый
сосну не приласкает…

На ясном небе
найти бы мне твою звезду
и в сердце спрятать,
тогда бы каждый вечер
ты находил её во мне…

Луна над садом
со мною в ожиданьи,
а друг всё медлит.
Не потому ли ветер
срывает вишни лепестки?..

Нити страданий
вплетены в канву жизни
с нитями счастья.
Но если жизнь есть редкий дар,
нельзя ль страданья вырвать…

Ах, терпкость ягод
в рябинах полыхает
огнями молний.
В тебе же, милый, горечь
останется, когда уйду…

Бежит река
по гладким камушкам ─
уносит песни.
Ведь в каждом камушке
душа живёт живая…

Сад в белой дымке.
Расцветших вишен облака,
ласкает ветер.
Ах, не сдержать мне песен,
что в сердце для тебя хранила…

О, душу пощади!
Не заставляй метаться
в печалях скрипки.
Из нот волшебных песне
глубины тайн не обнажить.
Лишь только слёз страданье…

О, хризантемы
цветут до поздней осени
в саду встреч тайных,
где сотни лепестков шептали
«люблю, прими мою любовь»…

Волною страсти
сердца сближает танго.
В объятьях крепких
так сладок плен прикосновений
и так мучителен порой!

Трава забвенья
бросает в сердце семя,
не видно всходов.
В чьем сердце жив цветок любви,
ростки забвенья не взойдут…

Сложить бы крылья
и покориться ветру —
разумней было б.
Но жаждущее бури сердце
беззвучно к крыльям стрекозы…

В цветке золотом,
казалось бы, невзрачном
ищу смысл жизни.
По лепесткам блуждая взглядом,
о пройденном пути в раздумьях…

Ах, листик клёна!
Батистовым платочком
у ног ложится…
Незримой нитью шьются
на нём мечты о милом…

Лиловой лентой
ответное посланье
креплю я к ветке —
на ней глициньи гроздья
воздушным поцелуем…

Как ночь светится
луны осенней взглядом
на тропках сада.
Брожу до утренней звезды…
где тропка к сердцу твоему?..

Льёт щедро осень
бордо и пино бьянко.
Пора хмельная
захватывает чувством
свободного паренья…

Закат осенний,
разлитый над лесами
глинтвейном пряным,
уж взгляд не согревает.
Так не пьянят и ласки,
коль холодна страсть в думах…

Как солнце зноем
все травы выжигает
перед грозою,
так чувств твоих давленье
тоской внутри селится,
и сердце негодует…

В потоке горном
ручьи обходят камни,
соединяясь.
В кипящей пене чувства
найдут ли твёрдую опору?..

Едва приметно
огонь свечи мерцает
в оплывшем воске.
Истаивая лик луны,
заря раскрашивает грусть
цветами абрикоса…