Владислав Казарцев - Размышления в стихах

У бирюзовой Катуни мы пили коньяк

туманы клубились меж скал

но в бокалы разлито тепло и блаженство

Закат догорал как клинок

как японский шлифованный лак

и в гаснущих линиях гор

каждый мог созерцать совершенство

Здесь множество скифских могил

на крутом берегу и река мимо них

катит вечные пенные воды

амазонку когда то здесь скиф полюбил

средь коней на лугу

и вдвоем они вместе вкусили вина и свободы

Бием звали его а Катунью ее

поклялись не расстаться они

и когда кровью клятву скрепили

она охнула вдруг и тотчас от стрелы умерла

закричал он: Стреляйте! Вот сердце мое!

и его вместе с ней застрелили

Амазонки умели стрелять

командир их Тавда

так сказала: Она предала наше племя

Отвезите и бросьте в долине его навсегда

а останки ее уничтожат пусть волки и время

Только лошади встали, у них на пути

яркий свет словно снег —

это Один крылатый им с неба явился

Он сказал: Клятвы надо держать, человек!

и над Бием склонился

И Тавда закричала: Оставь их! Не сметь!

Стрелы в Одина тучей кружась полетели

и пришла к ним рогатая черная смерть

и они все окаменели

Рот раскрытый Тавды стал пещерой седой

и шаманы там девушек

в дань иногда приносили

а Катунь потекла бирюзовой рекой

Потому что глаза у нее бирюзовыми были

Бий стал тоже рекой, был разбит его сон

и они повстречались в зеленой вишневой долине

Обнялись и слились оба вместе:

вот Она и вот Он

так и реку назвали Оба, так зовут и поныне

И Оба или Обь не спеша потекла

лентой за горизонт далеко к океану

а мы слушали, пили коньяк

и на бликах стекла

оседали и плыли с ущелий ночные туманы

***

Срубили острог -вот и город готов

столицею мира назвали

идет Барнаул с золотых рудников

но помнят об этом? Едва ли

Демидов здесь плавил металлы всегда

а Чуди ему помогали

какие богатства ковались тогда

но помнят об этом? Едва ли

шли годы менялись в России цари

масоны заводы забрали

здесь их штаб квартира была -посмотри

но помнят об этом? Едва ли

на старых надгробьях всегда здесь найдешь

на долларе знаки стояли

глаз и пирамида и прочее все ж

но помнят об этом? Едва ли

в те годы Аляска Российской была

законы для них здесь писали

здесь создан был Биль о свободе тогда

но помнят об этом? Едва ли

великие люди здесь жили всегда

и двигатель изобретали

науки года -золотые года

но помнят об этом? Едва ли

а время неслось был и голод и мор

то чехи то венгры город брали

могилы из здесь ты найдешь до сих пор

но помнят об этом? Едва ли

прошли революции годы все шли

заводы здесь танки ковали

победу те танки в войне принесли

но помнят об этом? Едва ли

Вот время сейчас это время сейчас

Сегодня мы мчимся как ветер

а вспомнят ли нас

не забудут ли нас

напишут о нас наши дети?

***

Я еду в Барнауль

Доколе память чтит

порывы дней чудесныхь

Доколе жив здесь дух

и ангелов небесныхь

На купола струится красота

Я еду в Барнауль

Имперская мечта

здесь выложена в кирпичах соборовь

Сибири дикой

здесь медвежий норовь

Царит еще пока

Я еду в Барнауль

Взирают свысока

смеются западные люди, поучают

Иные же совсем не замечают

Что им за дело до меня?

Традиции храня

Я еду в Барнауль

Собор Петра и Павла поглядеть

Вдруг он восстал

и снова есть?

Ось всей империи проходит здесь

На месте сёмь

Я еду в Барнауль

Мой старый дом

Пока мест не снесён

Стоит пока

Но мрачная холодная рука

цивилизации

уже занесена над ним

Я еду в Барнауль

Пронзает печек дым

густой туман мороза

При минус сорока пяти

застыли камнем слёзы

Прям на лету

Исполню наконец свою мечту

Столице мира честь отдать

Я еду в Барнауль

Не передать

души восторженной порывы

А впереди Весна

и расцветёт красиво Сакура

и яблони – все расцветёт

Я еду в Барнауль

и облаков полет

на зеркале реки

как в лезвии меча

вдруг отразится

И что то прощебечут птицы

Обские плёсы будут вторить им

Я еду в Барнауль

Отечества мне дымь

Так сладок! Так отраден!

Я пью вино из терпких виноградин

Я еду в Барнауль…

***

Возьму листок и песню напишу

про дальний край и про его начало

и на решетку ноты положу

чтоб эта песня тихо прозвучала

на линиях Московского вокзала

Потом закрою в серенький конверт

и отпущу бродить по белу свету

у песен как и у бродяги адреса нет

и жизнь прекрасна если есть монеты

когда в кармане зазвенят монеты

И знаю я почти наверняка

конверт попутешествовав по свету

в столицу мира попадет где стонет пурга

не покупав плацкартного билета

а может в Барнауле будет лето

И кто то в руки не спеша возьмет

конверт помятый и неинтересный

порвет его и мусор зашвырнет

небрежно так убив при этом песню

убив мою серебряную песню

В столицу мира вновь придет рассвет

и кто то спит а кто то выпивает

и ничего не значит здесь поэт

и так уж много, много лет бывает

хоть сердце город и не забывает

Ну а Москва- летит Москва

не тормозя на скользких поворотах

а жизнь права! Она всегда права

но только, вот, взгрустнулось от чего то

вот только мне взгрустнулось от чего то

Ну а Москва- она и в высь и вширь

и люди здесь и песни заводные

а я хочу уехать сам, в Сибирь

увидеть сам, свои места родные

увидеть все свои места родные

Ну а Москва- душой я в ней воскрес

и я пою и не могу сдержаться

а там тайга, там сосны до небес

и хочется тайгою надышаться

так хочется тайгою надышаться

***

Зима уходит, ветер свищет

по небосводу месяц рыщет

средь звезд и их не счесть числа

я в полночь встал из за стола

сгасил усталую лампаду

и сна беспечного усладу

отверг, ушел бродить во тьму

чтоб воспаленному уму

остыть любуясь звездным небом

а после насладившись хлебом

уснуть до солнца сладким сном

и отобедавши потом

опять гулять по стук капели

ах неужели, неужели

Тепло идет опять весна

как девка красная она

по щебет птах на мир ступает

к обеду лето наступает

ну а по утру все зима

в воде и долы и дома

стоят и лед трещит под снегом

и я холодным стылым брегом

иду смотреть на ледоход

и сталь беснующихся вод

вздымает душу. Обь играет

ворчит и снова замирает

ломая лед. Зимы оковы

весна- душа в смятении снова

в который раз. И взгляд нейдет-

до горизонта пена вод

В воде топорщатся поля

на круче я а вся земля

водой залита подо мною

вот этой нынешней весною