Дарья Александер - Cтрокосфера (cтихи, переводы)

Жизнь как линейка от нуля до ста,
Считает дни и меряет минуты,
Расчерчен план, но линия не та,
И циркуль счастья достается гнутый.

Смерть ластиком стирает чертежи,
А жизнь марает и чернит бумагу,
Плетёт макет, возводит этажи
И создаёт строительную сагу.

Москва – цыганка в безразмерной юбке,
Разложит карты парков, мостовых,
Раскурит улиц тлеющие трубки
И погадает на ещё живых.

Сквозь куполов монисто золотое
Чернеют косы шёлковой реки,
Запляшет огоньками над водою,
Неся по небу облаков платки.

Себе предскажет дальнюю дорогу,
Вплетёт удачу в линии метро,
Приманит ночь и заключит тревогу
В стальное, необъятное нутро.

На струнах проводов романс сыграет,
Гуди, шуми, цыганская гульба,
Отыщет смысл и снова потеряет,
Лишь усмехнётся: значит не судьба.

Горсть России, размытая морем,
Край, заброшенный так далеко,
Что янтарные, жёлтые зори
Исчезают в потоке веков.

Сосны дымные ткут паутину
Из своих золотистых ветвей,
И песок, и упругую глину
Обвивают удавы корней.

И в костёле орган разрыдался,
Брызжет музыкой, словно слезой,
Может, кто-то с любовью расстался
Или волны прольются грозой.

Дюна белая борется с миром,
Топит в зыби деревни и лес,
И закат ярко-алым вампиром
Поглощает свеченье небес.

Кий кометы бъёт шары планет,
Чёрный стол космического пула,
Шар забит – планеты больше нет,
В лунной лунке скрылась и уснула.

Я играю тысячу веков,
Но на небе есть еще планеты,
Разрезая ночь серпом рогов,
Я кручу хвостом своей кометы.

Я расколола чувство на осколки,
Иду по стёклам, кровь течёт из ног,
Стекло не режет, но движенья колки,
Из прорезей сочится красный сок.

Я за стеклом как в вакуумном пространстве,
Стекло разбилось, воздух льнёт к лицу,
Но раны разрушают радость странствий,
Которые ведут меня к концу.

Стекло крошится, брызжет сок граната,
Распорота нательная броня,
Кидает солнце жёлтые канаты,
А жизнь течёт – в меня и из меня.

Стежки дорог сшивают города,
Пух облаков взбивают самолёты,
И блёстки звёзд спадают иногда
На горизонт, на линию отсчёта.

Мне дали нить, и я её держу,
Себя продеть в ушко – чего же проще,
Я справлюсь, я судьбу опережу,
Вплетусь в узор, на страх, на риск, на ощупь.

Я вытку смысл, создам новейший крой
Из вытертых обрезков мёртвой ткани,
Игла кровит простроченной судьбой,
Я вмётана, я вшита, я не с вами.

Ангелы пришпиленные к небу
Хватаются за облака
Просят
Возьмите нас с собой туда
Где нет созвездий самолётов птиц
И прочих неопознанных объектов
Облака
Как всегда
Не соглашаются
Говорят что квота на ангелов
В данный момент закончилось
Трясут размокшей бумажкой
Может
Забыли что сегодня
Обещали дождь
И плачут.

Контраст двух звёзд:
Одна – немая
И льёт слова своим лучом.
Другая – полностью глухая,
Глотает сплетни ни о чём.

Они мечтают жить на небе.
Они – всего лишь марципан,
Засохший крем на чёрном хлебе.

Почему на земле идёт дождь
Потому что когда никто не видит
Брюссель
Поднимается в небо
Взрывается облаками
Церкви стреляют грозою
А потом мостовая
Начинает стекать
По воздуху вниз
Играя градом камней
Из пленных подвалов
Зерно вылетает
И птицы купаются в пиве
И тогда
Спасаясь от скользких осколков
Наточенных каплями окон
Я понимаю
Почему я
Люблю
Вечную бельгийскую осень.

У зеркала, в ночном пространстве спаянном,
Стояла роза и шипами дрыгала,
Её наряд, стеклянный и приталенный,
Не шёл ей, как она ни прыгала.

Она смотрелась в зеркало затёртое
И видела судьбу свою нескладную,
Дни опадали лепестками мёртвыми
И падали в коробку шоколадную.

Скривились потолок и стены сонные,
Старею – прошептала роза пьяная
И грохнулась на пол, ошеломлённая,
Что красота её непостоянная.

А зеркало язвило и надеялось,
Что роза отражением отравится;
Вода графина в лепестках рассеялась
И скрыла лик потрёпанной красавицы.

Дерево
Как гигантский дирижабль
Ветки недвижно зависли в небе
Но корни
Зачем-то вросли в землю
Значит взлететь будет трудно
Согласно
Законам
Аэродинамики
А дерево старается
Вырывает корни
Прямо вместе с землёй
И кротами
Последними пассажирами
Дирижабля
Улетающего
В вечность.

Страницы презрительно сжаты,
Потухшие строчки пусты,
Морщины из скотча, как латы,
Стыдливо скрывают листы.

Когда-то была я в печати,
Бумага и строчки вразлёт,
Теперь даже чуткий читатель
Не тронет сухой переплёт.

Внутри у меня – ураганы,
Столетние шхуны, моря;
И пары сгорают в романах,
Как ром, подожжённый зазря.

Внутри у меня столько мыслей,
Нахлынувших букв не сдержать,
А старость воюет со смыслом
И рубит бумажную рать.

Меняя обложки и роли,
Взорвусь, белым пеплом взлечу,
Hечитанной став поневоле,
Неузнанной быть не хочу.