Валентина Иванова (Спирина) - Моим друзьям…

На склоне дня, в тени большого дуба,
Сидел старик и, трубкою дымя,
Невесело свою он думу думал,
Как жизнь свою он прожил не любя.
Как принимал любовь, отдачи не давая,
Как слез не замечал, тех, кто его любил.
Как расставался, имя забывая.
И как легко и просто уходил.
Как шел ногами по сердцам разбитым.
Как скуп был он на добрые слова.
Но вот теперь один, совсем забытый.
Неясный взгляд, седая голова.
Глядел на детвору, что за деревней,
Футбол гоняли, радостно визжа.
«Там мог бы быть мой сын» —
Подумал старче древний.
И волком вдруг завыла в нём душа.
К нему неслышно подошла старуха,
На землю молча опустилась с ним,
– Скажи, за что мне в жизни невезуха?
Спросил старик, глотая горький дым.
– Мне ж говорили, что умен, красивый,
Что лучше всех и что такой один.
Меня ласкали и меня хвалили,
Любимым звали, звали господин.
Так почему они меня забыли?
Иль врали мне и не было любви?
– Поверь, старик, они тебя любили.
Молились на тебя и берегли.
Но есть закон суровый в нашей жизни.
Коль хочешь ты чего-то получить,
Не смей играть с судьбой, не будь капризным.
Сначала научись себя дарить.
Дарить тепло, заботу, нежность, ласку
Дарить себя, по капле, каждый час.
Любовь тогда лишь превратится в сказку,
Когда она взаимна, двое вас.
Сидел старик, словам в ответ кивая.
Руками сжал он голову в висках.
– Ты бредишь, старая! Да кто ты есть такая?
– Да так. Никто. Я лишь твоя тоска.

По просторам великой России,
Много мне доводилось скитаться,
Но всегда возвращалась в Касимов,
И нигде не хотелось остаться.

Только здесь, среди улочек тесных,
Под шатром из деревьев могучих,
Заблудились и память и сердце,
В этом городе – самом лучшем.

Здесь Ока изогнулась склонами,
Берег левый в садах теряется,
И Петровскими чудо-колоннами,
Кораблям проходящим кланяется.

Город древний с великой историей,
Двух народов, религий творение,
И высокой скажу аллегорией:
Символ братства и единения.

Православные церкви красивые,
Мусульманские полумесяцы,
В сердцу милом родном Касимове,
Места хватит всем, всё поместится.

Вознесенский собор белокаменный,
В небеса куполами выстрелил,
В революциях жаркого пламени..
Ты не сдался, ты смог, ты выстоял.

Бродит память по дому боярскому,
Смотрят окна в резных наличниках,
На гробницу хана татарского,
На мечеть с минаретом величественным,

И уже никогда не уеду,
И другого края не надо,
Здесь могилы родителей, дедов,
За кирпичной кладкой ограды.

Даже небо печально серое,
Здесь родное, своё и близкое,
Здесь свою мы историю делаем,
В каждом сердце рассветными искрами.

Посреди бескрайней России,
В самом сердце Мещерского края,
Город древний, любимый Касимов.
Моя родина дорогая.

Так хочется тепла и доброты,
И быть от счастья безмятежно пьяной,
Небрежно говорить с судьбой на ты,
Я жизнь свою делю на океаны.

Огромный самый – океан из слез,
Их много было в жизни не короткой,
Оплакивая нереальность грез,
Топя в слезах потери и находки.

Другой мой океан – моей мечты,
В нём столько перемешано обычного,
Любовь, здоровье и, конечно, ты,
И очень много сокровенно-личного.

Глубокий яркий Океан Детей.
Он вместе с ними каждый день растет и движется,
Он полон доброты, тепла, идей,
И каждый новый день волною пишется.

Есть океан работы и проблем,
Тяжелой ношей до краев наполненный,
Но он по-своему прекрасен только тем,
Что берегами ограниченный дозволенного.

Есть океан из глупости и снов,
В нём тихо тонут здравый смысл и разум,
Туда порой бросается любовь,
И выплывает далеко не сразу.

У памяти свой странный океан,
Подводных рифов и глубин опасных,
Душевной боли и сердечных ран,
И всё, что было сделано напрасно.

И самый маленький, желанный водоем,
В себя вобрал всех океанов части.
И этот океан мы назовем —
Простое. Человеческое. Счастье.

Мама, мамочка…
Помнишь, платье из ситца?
Ты его на моё день рождения шила.
А я помню. Оно до сих пор мне снится,
Как я в нем среди зала кружилась.

Самый светлый и самый счастливый
Был тот день. Когда все еще вместе.
День, в котором все еще живы.
За большим столом было тесно.

А потом самый черный год.
И сознанье не принимало,
Шел и плакал за гробом народ.
– Почему вдруг тебя не стало?

А на первое сентября,
Мелкий дождик печально капал,
Улыбалась, с небес глядя,
Меня за руку в школу вел папа.

И я верю, ты видела всё,
Пораженья мои и победы,
И дыхание я твоё,
Ощущала всегда при этом.

Мама, помнишь мой выпускной?
Я сквозь слезы на небо глядела,
Словно образ такой твой родной,
Разглядеть в небесах хотела.

Пьедестал чемпиона России,
Взгляд на небо. Взирая упрямо,
Я тогда небеса просила:
– Посмотри на меня, моя мама!

А на свадьбе моей, я помню,
Тихий шепот:
– Куда ты, дочка?
Две руки, мне на плечи, словно,
И вдруг стало спокойно очень.

И всю жизнь мы с тобою рядом.
Пусть незримо и только в молитвах.
Мама. Мамочка. Милая мама.
Ты жива! И ты не забыта!

Черт возьми! До сих пор так больно.
За слезою слеза сбегает.
Губы шепчут упрямо, невольно.
– Мама, как же тебя не хватает…

Вот уже одного с тобой года,
Я ныряю в болезни как в яму,
Но сквозь слезы твержу зло и гордо:
– Я смогу! И я справлюсь, мама.

Ты мой ангел-хранитель светлый,
Ты с небес мне во всем помогаешь,
Я люблю тебя беззаветно.
И уверена, ты это знаешь.

Давайте научимся жить у детей,
Попросим у них разноцветные краски.
И, может быть, станем чуть-чуть веселей,
Честнее и проще, душою не грязные.

И сердце раскрасим на много цветов,
Зеленый – любите природу,
А розовый цвет – это цвет наших снов,
А цвет голубой – небосвода.