Лера Колосок - Это жизнь

Однажды, брат пропал, день нет, два, мать с дочкой оббежали всех соседей, друзей, никто его не видел. Они обливались слезами, его нигде нет, думали он умер, пропал, нет человека. Через месяц, он как не в чём не бывало, появился. Оказывается, он с соседским парнем уехал в колхоз, раньше отправляли студентов на табак. Он так истрепал свою одежду, что ему пришлось всё заново покупать.

Пришло письмо от отца, который уехал жить в Крым, Павел забрал все деньги из дома и поехал к нему.

–Поеду к отцу, привезу его домой, что я тут с вами, с бабами. Мать плакала. Как-то она пришла с гостей выпивши, опять начала плакать:

–Сыночек. Сыночек, где ты мой сыночек, как ты там мой сыночек. Алька подошла к матери, начала её успокаивать.

–Ты отцова дочка, любимая, вот и езжай к своему отцу. Да будь же ты проклята. Кричала мать. Алька остолбенела, онемела. Она так сильно любила свою маму. Она как чумная вышла из дома и шла, шла, не видя дороги от слёз. Её встретила подруга Валя, Алька рассказала ей всё. Она повела её к себе домой. Заходят, а там её отец и мать, занимаются любовью. Отец голый проходит мимо девчонок:

–Не бойся Аля, я святой дух. Так болталась Алька по подружкам, кто позовёт, туда и шла ночевать. Она всё время плакала, никак не могла успокоиться, такой удар она получила. Позвала её как-то подружка Оля к себе домой. У неё брат пришёл с армии, стал Альку уговаривать пойти к нему в спальню. Он говорил, как он любит цветы, какой он нежный, интересный и ласковый, любит животных. Альки было 15 лет. Ей было тогда не до него, её предал самый близкий, ближе которого и роднее на свете у человека просто не бывает. Её родная, милая, любимая и единственная мама. Ей просто хотелось исчезнуть, испариться, провалиться. Что бы никого не видеть и не слышать. Слёзы просто сами лились, как родниковая водичка. Ей хотелось остаться одной и просто орать во весь голос от обиды.

Таня бегала, искала Альку по подружкам, а когда нашла, с ноткой власти в голосе, просто сказала:

–Иди домой. Хватит тебе болтаться, как собачонка, позорить мать. Может она как протрезвела, всё забыла, а может просто не хотела вспоминать. Алька молча, пошла за матерью, она просто пошла домой. Потому, что она мать, а Алька дочь. Потому, что дети родителей не судят. Родители, это святое. Алька простила, но не забыла, а когда вспоминала, то опять ни откуда появлялись слёзы. Можно простить, но боль остаётся в сердце, как шрам от раны. А прошлые раны иногда болят.

Брат привёз отца домой. Когда он куда-то уезжал на долго, что было довольно часто, потом возвращался, всегда было одно и тоже. Сначала он просил прощенье, говорил, что он намыкался, что у нас пацаны, что он не может без семьи.

–Дети разъедутся, а мы с тобой, по-стариковски, будем жить вдвоём, брошу пить, в рот не возьму. Так и в этот раз, всё было как всегда, от начала до конца. Сначала извинения, потом пьянка, потом скандалы, избиения. Алька была не в восторге, от приезда родного отца. Она ещё не забыла его вонючее, не бритое лицо, когда он в 2 часа ночи поднимал детей с постели, чтобы проверить дневники. Потом бил их ремнём за плохие оценки, ставил на коленки, на соль, скрипел зубами, рвал на себе рубаху.

–Не люб я никому. Дочь, ты меня любишь? Попробуй сказать нет. Иди поцелуй папу. И эти нежные детские губы, должны целовать это вонючее, не бритое лицо. А он крепко обнимал и целовал любимую дочку.

–А ты щенок, стой на коленях.

Павел сидел с отцом в беседке. Алька прошла мимо.

–Кто это? Спросил Сергей, глядя на дочь.

–Аля.

–Аля, дочка, постой, остановись. Он подбежал, схватил её за руку, Алька остановилась, повернулась. Он упал на колени. Алевтина, прости меня, что я назвал тебя таким именем. Это имя товарки, ты не такая, ты высокая, красивая, гордая. Прости Аля. Она понимала, что это её родной отец. Но сколько он издевался над ней, над братом, над матерью, это переполняло шкалу её ненависти, она не могла забыть. Чтобы боль притупилась, должно пройти время. Пока его не было, боль немного поутихла. Алька посмотрела на отца и в одну секунду вспомнила всё, как будто это было только вчера. Когда она ещё не ходила в школу, отец сказал:

–Аля, принеси банку. Алька вышла в коридор, увидела металлическую банку, принесла. Он запустил банкой в дочь, пробил ей голову, она упала без сознания, 5 швов. Врачи сказали, что девочке повезло, 2 сантиметра до виска не достало.

Алька была дома одна, пришёл брат отца и сказал, что только, что видел твоего отца, он мне сказал, чтобы я забрал кровать, что ты дома. Пришёл отец:

–Ты что, тут хозяйка? Раздаёшь вещи из дома? Он взял палку и долго бил Альку, по спине, рукам, ногам, по голове. У Альки на всю жизнь, остался этот звон в голове, как он бил по костям, она аж описалась от боли и страха.

Разрезала Алька платок ножницами, он взял ножницы и ручками ножниц бил её по пальцам рук, пока из трещин рук не потекла кровь. Руки так распухли, что Алька не могла взять в руки ложку, чтобы кушать.

–Ты на всю жизнь меня запомнишь. Кричал он Альке, когда бил.

Как-то сидел он дома, вытаскивает ремень с брюк и начинает детей бить.

–Ну сейчас то за что? В чём мы провинились? Спрашивает Павел отца.

–А это вам на будущее. Потом, чтобы всё время ремень не вытаскивать из брюк, взял цепь собачью, побил детей, повесил цепь на гвоздь.

–Вы поняли, как больно бьёт цепь, вот это вам, смотрите, как захотите что-то плохое сделать, смотрите на цепь.

Как только отца долго с работы нет, потом слышат, идёт поёт, значит опять пьяный. Таня брала детей, и они все убегали по быстрее на кладбище, а если зима, в холодном сарае прятались всю ночь, укрывались тряпками, какие найдут.

В школе учительница увидела, что Алька на уроке засыпает, провела по голове, а там огромная шишка. Спрашивает:

–Что это? Кто тебя так?

–Папа.

Из дома всё продавал. Когда не на что было купить пиво или вино, последнюю простынь вынес. Сколько раз Таня уходила от него с детьми, когда они ещё были маленькие. Находил, упрашивал, уговаривал, просил прощенье, а потом всё тоже самое. Таня говорила ему:

–На работе не задерживаешься больше двух недель, не работаешь, пенсии не будет, на что будешь жить на старости лет?

–Зачем мне работать, у меня дети есть, прокормят, если не захотят, на суд подам, по суду отцу будут платить алименты, я законы знаю.

–Только попробуй на детей подать в суд, я тебя удавлю собственными руками.

–Аля, прости. Сергей стоял на коленях перед дочерью. Он наклонил голову к земле, обнял обеими руками её ноги, она перешагнула через его руки и ушла. Уже вечером, когда он выпил, опять начал ругаться:

–Дочку разрядила, такой говенье, дорогие туфли купила, я бы на эти деньги сколько пива мог выпить.

–А я её не рядила, она в летние каникулы работает. Вот всё лето проработала и купила себе туфли. Ответила Таня.