Олег Сорокин - Философская лирика. Часть 1

И услышав, ТВОРЕЦ однажды,

Отворит нам к спасенью дверцу.

Не ищите виновных, тщетно,

Обратите вглубь души взоры.

Лучше с честью прожить бедно,

Чем прослыть средь людей вором.

К несчастью темнота души,

Присуща многим во вселенной.

Все ошибаемся, грешим,

Заботимся о плоти бренной.

И нет у этого конца,

Отсюда распри, войны, склоки.

И ради властного венца,

Грызёмся, не учив уроки.

Не возгордись, ЛЮБИ и ВЕРЬ,

Давали наставленья веды.

И вечности откроешь дверь,

Духовные, познав победы.

Предки пришли через врата,

И все мы звёзд далёких дети.

Но из за тьмы закрыт портал,

Пока царит зло на планете.

А ведь когда то на земле,

Сияли три луны на небе.

Люди не ведали о зле,

Заботясь о насущном хлебе.

А благодарная земля,

Весь круглый год плодоносила.

Росли сады, цвели поля,

И множилась людская сила.

Созвездья выстроившись в ряд,

Явили окончанье света.

Планет, чарующий парад,

Бедою возвестил об этом.

Вошли мы в область тёмных сил,

И из иного измеренья.

Нам люцифер портал открыл,

И началось проникновенье.

Пришельцев, «серых», злобный ряд,

Пришёл на Землю, сея смуту.

Врагов ликующий отряд,

Сначала мирно жил как будто.

Но с углубленьем в мрак, Земля,

Теряла «светлую» защиту.

И всё труднее кораблям,

Идти сквозь звёздную орбиту.

И вот настали времена,

Когда ушёл последний транспорт.

И с тьмою началась война,

За обладание пространством.

Земля хранит от той войны,

Кровавые доселе раны.

Исчезли с неба две луны,

Осколками, добавив драмы.

Ушёл под воду материк,

Повсюду холод воцарился.

Природы светлый, щедрый лик,

Надолго в мире изменился.

Сменился день, сменился год,

Добавились зима и осень.

А цвет «оранжа» небосвод,

Укрыл в лазоревую просинь.

Остатки выживших, смогли,

Принять условий измененья.

Крупицы знаний берегли,

Но многое ушло в забвенье.

А апокалипсис Земли,

Смешал враждующим все планы.

И жажду крови утолив,

Они скрывать стали изъяны.

Обречены совместно жить,

В суровом климате планеты,

Вражду старались позабыть,

Местами даже слившись где то.

Ассимилируясь в среде,

Добро и зло меняло формы…

Смешался генотип, к беде,

И АЛЧНОСТЬ в людях, стала нормой.

Ведь не секрет, бывает путь

Со злом короче, многократно.

И кто затем вникает в суть,

А тешить плоть, увы, приятно.

И носим мы теперь в душе,

Семя коварства, рядом с честью.

А сердце бедное, мишень,

Живёт меж истиной и лестью.

И каждый миг идёт борьба,

Грызутся разные начала.

То мрака бродит ворожба,

То свет в душе, и горя мало.

Один вопрос лишь портит кровь,

Иммунитет у «серых» к свету.

Поправ и СОВЕСТЬ и ЛЮБОВЬ,

Пленят они стремглав планету.

Коварство, осознав пророк,

Послал мессией нам ИИСУСА.

Чтоб до поры, как выйдет срок,

Мы не теряли правды вкуса.

К нам вновь идёт парад планет…

И «серые» лютуют в страхе.

Стремясь посеять сонмы бед,

«Чтоб в суете избегнуть плахи».

Качнулась звёздная спираль,

На выходе из тёмной кущи.

Уж близок час, светлеет даль,

Возврат к добру уже запущен.

С других миров спешат друзья,

Зерно, от плевел отделяя.

Падут «тираны и князья»,

И отворятся двери «рая».

Мы с осенью давно уже на ты,

В преддверье стуж подвержены печали.

Увядшей не стыдимся красоты,

Но бравурных страстей не расточаем.

Давно уже степенность мне к лицу,

Хоть ярких красок сердце не боится.

Когда то *календарь* придёт к концу,

Так что же попусту кричать и суетиться.

Каждый этап по- своему хорош,

Уходит резкость в мыслях и движении.

Зато с мудрой улыбкой узнаёшь,

Свои ошибки в новом поколении.

Пусть белым запорошило виски,

Зато душою так же чист и молод.

При смене *декораций* нет тоски,

Хотя сквозит за *дверью* лютый холод.

Зато теперь, видны во всей красе,

Оттенки нерастраченного чувства.

И можно дать оценку жизни всей,

Увидев в покаянии искусство.

Не буду *эпизоды штриховать*,

Не вымарать из памяти страницы.

На БОЖЬЮ волю буду уповать,

Всё предначертанное дОлжно и случится.

Хочу с достоинством держать удар,

Чтобы уйти без страха и печали.

Не осквернить мне БОГОМ данный дар

В котором, душу с телом обвенчали.

* * *

Из искры БОЖЬЕЙ, мы должны взрастить

Лелея в сердце, *пламя* человечности.

И научиться ВЕРИТЬ и ЛЮБИТЬ,

Когда предстанем у порога ВЕЧНОСТИ.

– Что делаешь, – я отбираю буквы как кристаллы,

Чтобы создать БОЖЕСТВЕННОЕ СЛОВО,

А им воспеть ЛЮБОВЬ:– но что такого

В тобою созданном хрустальном мираже,

Помилуй это пройдено уже.

– Подумаешь слова, как это мало,

Абстракции петь оды не пристало,

Что за причуды чувства в неглиже.

Твой хрупкий мир осколками стекла,

Рассыпавшись босые ранит души.

Жизнь чувств пред вечностью так призрачно мала,

Имеют вес поступки и дела,

Не место чувствам на земле послушай,

Зачем дарить ЛЮБОВЬ:– НАДЕЖДЫ кружева,

В мороз не греют лучиком тепла.

– Возможно, но в холодной пустоте,

Так зябко сердцу без ЛЮБВИ участия.

Холодное и стылое пристрастие,

Кичась пред миром, нарядилось в счастие,

Но в равнодушие всё не так, не те,

Претит душе моей прет— а – порте,

Флюиды сердца не живут в ненастье.

Пусть слёз поток, пускай живая боль,

Что соткана из сопереживания.

Пускай терзания, неразделённая Любовь,

Страдания, печали:– в этом соль,

И истинная ценность мироздания.

Ведь сердце жаждет в вечности признания,

Как алых парусов ждала Ассоль.

Всё в прах рассыплется:– и грешные тела,

И созданные ими истуканы.