Татьяна Костопулу - Я сбудусь

Рассыпается солнечный свет
По изящным зелёным сережкам,
А берёза кивает в ответ
И мурлычет податливой кошкой.

Подставляя под ветер бока,
Чуть взъерошенная и смешная,
Веткой-лапой берёт облака
И, как мышками, ими играет.

Я сердце затворила на засов
И на звонки уже не отвечаю.
Пойду на кухню, сяду, выпью чая
И вспомню недопитую любовь…

На улице волнуется весна
И топит лёд – последнюю преграду.
Не приходи, прошу тебя, не надо,
Мне хорошо, когда я здесь одна.

Не потревожь мой одинокий сон,
И я тебе секрет один открою:
Мне снится, что у дома мы с тобою
Вдвоём стоим и сыплет листья клён…

Тихий старый дворик утонул в снегу.
Две сестры-берёзки небо стерегут.
Протянули руки к звёздам в вышине
И стоят-мечтают в снежной тишине.
Тихий старый дворик в свете фонаря…
Кошка тёмной кляксой – лишь глаза горят,
И огонь их яркий отражает всех:
Звёзды и берёзки, небо, двор и снег…
Ночь – её подруга, им вдвоём легко.
Снег белеет, словно в миске молоко.
Темнота искрится, на душе светло,
Всё, что было раньше, снегом замело.

Расцветает солнце за окном
Ярким, ласковым, беспечным светом.
Проникает в каждый хмурый дом
И ко мне заглянет на рассвете.

Луч его по комнатам пройдёт,
На полу разляжется нахально,
Мне кивнёт: «Грустишь? А всё цветёт!
На дворе весна, а ты печальна!».

Встанет, позовёт гулять с собой,
Чтоб тоску из глаз развеял ветер,
Чтобы неба ситец голубой
Нас безоблачной улыбкой встретил.

Первую листву покажет мне —
Дерзко распустившиеся почки,
Птаху, что распелась в вышине,
На пригорке жёлтые цветочки.

Улыбнусь, прижмусь к нему щекой,
Обещаю, что грустить не буду,
Прошепчу: «Спасибо… Ты – такой!..» —
И, как в детстве, вновь поверю в чудо.

Осень, рыжая подруга,
Небо – серые глаза…
Сколько знаем мы друг друга?
Сколько можем рассказать…

Торопливо в дверь стучишься,
Зябко прячась в жёлтый плед,
– Не ждала?
– Ты мне не снишься?
Улыбаешься:
– Привет!

Как дела? А ты всё та же!
Вижу, снова влюблена!
– Расскажу. И ты расскажешь…
Проходи… Я здесь одна.

Мы садимся у камина.
За окном листва кружит,
В небе клином журавлиным
Пролетает наша жизнь.

Осень, рыжая подруга,
Небо – серые глаза…
Сколько знаем мы друг друга?
Сколько можем рассказать…

Не сдаваться тоске нелегко,
Ей бывает отдаться так хочется…
И в букете одних васильков
Есть ромашка – моё одиночество.

Как попала туда – не понять.
Лепестками, как облако, светлыми
Будет несколько дней оттенять
Васильков синеву предрассветную…

Обрывки мыслей… и обрывки строк…
И вдохновенье пало смертью смелых.
И пусть писать так сильно мне хотелось
И извела я не один листок,
Стих не родился. Ведь душа – пуста,
А раз пуста – то нет стихам дороги.
Стихи у нас – такие недотроги!
Чуть что – и убегают прочь с листа…

Этот город на склоне горы…
Мне когда-то казался он шумным,
Раскалённым от вечной жары,
Суетливым и даже безумным.

Но, по каплям впитав эту жизнь
И к нему привыкая помалу,
Перестала считать этажи
И бояться его перестала.

И, расставив все точки над «и»,
Поняла, что люблю… и мне дорог
Облачённый в ночные огни
Этот маленький греческий город.

Узких улиц знакомая сеть —
Бесконечных витрин коридоры…
Несомненно: всё в Греции есть,
И примером тому – этот город.

Тишина православных церквей,
Шум базаров, фруктовых развалов…
Гревена. Город грусти моей,
Я твоею была слишком мало.

Этот говор уже не чужой —
Кто пожил за границей, тот знает…
Этот город… он мой …и не мой.
Как теперь мне его не хватает!..

И пускай я хотела домой
И жила там в тоске по России,
Понимаю: тот мир – тоже мой,
Не по-русски, но всё же красивый…

Не называй меня поэтом…
Я просто иногда пишу
И превращаю мыслей шум
В стихов бушующие реки.
Поэты жили в прошлом веке:
Ахматова, Есенин, Блок!
А я – лишь сорванный листок
На вечном дереве столетий —
Поэзии впитала сок…

Любовь воздушным шаром в облаках…
И не поймать её, и не вернуть.
Я всё ещё тону в твоих глазах.
Казалось, выплыла! Да нет, ещё тону.

Пусть время лечит и утихла боль,
И я живу не в прошлом, а сейчас…
И не дышу как воздухом – тобой;
Я знаю, бесконечность – не для нас.

И лунный свет, что за собой нас звал,
И перекличка взглядов колдовских
Остались в прошлом – время правит бал,
Храня их где-то на краю тоски…