Юлия Блавье - #ЯПИШУ. Сборник стихов

За каждой стеною – твой верный друг,

И в каждой душе есть твоя душа.

И солнечный луч – это твой каприз,

Летит он с небес, разбиваясь, вниз,

К земле припадает он, чуть дыша,

Тобою меня окружая вдруг.

* * *

Поверь мне, я это давно уже знаю,

Рождаются птицы, но не умирают,

Лишь небо окрасят кровавым крылом,

Когда ощутят тонких душ перелом.

Когда их безликая ночь передушит,

Пронзительной болью тиши не нарушив,

Они лишь простятся и двинутся вдаль,

Поделят с Христом вечной жизни Грааль.

* * *

Ах, ты наткнулась на демона,

Он то у самого сердца,

То у далекого неба,

Там, где темнеет земля

В радостной тлеющей неге.

Робкие взгляды в затылок,

Сквозь тонкие синие веки

Длиною в столетье

Затмят это солнце.

Ты возьмешь его за руку,

Вы отправитесь в пекло.

* * *

На углу, где поворачивает смерть,

Расцветают сладкие тюльпаны,

И ложатся клочьями туманы

На безумной жизни круговерть.

* * *

Где след судьбы?

На дне носка,

Где бесконечная тоска

Рождает повод для ходьбы.

* * *

День страшнее смерти, он длиннее –

Раны закипят еще больнее,

И глаза заерзают по веку –

Загустеет мысль еще сильнее.

День страшнее жизни, он короче –

Не позволит вам уже последней ночи,

Он привычно разгорится и погаснет,

И тогда, возможно, станет ясно:

Люди – ряд деревьев у обочин.

Пролетела яркая стрела –

Это жизнь. Наверное, была.

* * *

Почти тебя почти со мной сегодня нет.

Безумен, зол, непредсказуем белый свет.

И солнце мертвое прижмет меня к груди

Вспотевшей, липкою ладонью. Но среди

Пролетающих лиц по безликому городу,

Отпустившему на зиму серую бороду,

Ничего никогда не найду.

Тьмой разбита, раздавлена, снова иду

Я в подъездах протаптывать лестницы.

Ни зима, ни весна. Может стоит повеситься?

* * *

Безумия сладкая боль,

От судорог выгнулись стены,

Из крана – кровавая пена –

Весна господина Picole.

Постель из краснеющих спин,

Тяжелые, душные взгляды.

– Не нужно. – Не буду. – Не надо.

Он снова и снова один.

* * *

Она красива и статична,

Бездумной нежности полна,

Но вот движения волна

Снимает кожи слой пластичный.

Под нею грязь и пустота,

Обитель низости и страха.

Нет на Земле прекрасней праха,

Ведь смерть от мерзости чиста.

* * *

…И все, что ты ждешь, превратится в туман

И ляжет на землю шагреневой кожей.

Печальных, таинственных лиц караван

Станет нудной соседской пожеванной рожей.

* * *

Заглянула за штору луна,

Приложила ко лбу нам прохладные руки.

Лезет в щели в окне

Вор – морозный туман,

Тучи сыплют на нас снегопадом.

Звуки мягче и тише,

Нам не слышно

Шагов в переулке.

Будем спать и не думать, как надо.

* * *

Ты съедаешь других изнутри,

Ты ведь больше, чем их одиночество,

Своим горем ласкаешь себя до одури,

Потому что счастливой стать хочется.

* * *

Потянуло прохладой и дымом

От чужой, безнадежной ладони.

Сколько раз было мною гонимо

Это слово мое – «посторонний».

Сколько путались наши тенета,

Когда мы в них друг друга ловили,

Избегая любовного гнета

То встречались мы, то уходили.

Желтой краской нам ляжет на веки

Этой осени пыль и усталость.

Я искала в тебе человека,

Но в тебе его, жаль, не осталось.

Провода

Кровавые порезы проводов

На темном небе и соленой шее.

Лишь для тебя я буду жить быстрее

И для тебя плести венки из слов.

Когда ж тебе все это надоест,

Я как и прежде в тишине застыну,

Состроив всем покойницкую мину

Под проводов звенящий благовест.

* * *

В тесной тоске,

Неуютной печали

Герберт пил кофе

В прокуренном зале.

В каждом мазке

Картины напротив

Видел себя он

У неба ворот. И в

Назначенный час

Он поднялся со стула,

Выпил свой кофе –

И время уснуло.

* * *

В двух разных непохожих городах

Тебя расстелют и застрелят в двух постелях.

В двух лицах ты не скроешь страх,

Два мозга твоих мыслей не разделят.

* * *

Нескончаемый полет

От безверия к вере.

И снова

Чья-то наглая ложь.

Видно, нет мне маршрута другого.

Крылья болью сведет,

Но мне заперты двери

В Валгаллу.

Истощения дрожь,

Луч надежды –

Но снова солгали…

Сняты маски,

Открыты одежды,

Никому я не верю,

Как прежде.

* * *

Плавились пластинки и слова,

В пламени алела голова

Голая, пустая, как ведро,

В голове изжарилось добро

Мыслей, рассуждений и идей:

В голове просторней и светлей.

* * *

Крупинки солнца под ногтями

Обречены быть грязью.

Мы все томимы связью

С моралью, обществом, богами.

* * *

Колобродили тени у стен

Полуночного тесного бара.

Поднимали всю нечисть с колен,

В ритме танго те строились в пары.

Догорало в стаканах вино,

Нервно капал огонь с канделябров.

Поутру становилось темно…

* * *

Я видела темное тело на солнце,

Мне трудно дышать и хочется выпить.

Ладонь протяну и до неба дотронусь,

Чтоб демона в сердце свободой насытить.

В ногах застывает морозная лужа.

Тепла бы! Но все холоднее и хуже.

* * *

Держи Его пальцы голой рукой,

На землю ступай необут.

Прими Его плоть своей плотью нагой,

Когда в добрый путь позовут.

* * *

Стоном осенним расплачутся вороны,

Смеркнет огонь фонарей.

Мы разбежимся в разные стороны

Скоро, как можно скорей.

След самолета, прохладный и ветреный

Стелет во мгле млечный путь.

Мне надо бы раньше свернуть.

* * *

Целую вселенную, покоряюсь толпе

Смешная тебе, смешная себе,

Смешаю всю кровь нашу лужную,

Тупую, смешную, ненужную.

Нет правды в тебе, вселенной и мне,

Кровь в воздухе, лужах толпе и земле.

Змеей подкрадется сомненье во всем

Правдивом, ненужном, тупом и смешном.