Александр Денисенко - Стихи и поэмы

ГРУСТЬ

Грусть, поверьте, с глупостью не дружит.

Грусть ведь это тоже божий дар.

В мае иногда бывают стужи!

Что они, когда в груди пожар.

Я люблю весну за пробуждение,

Осень за подведенный итог.

С вами мне хотелось бы общение,

Даже если это монолог.

2006г.

ВСЁ ТЕ ЖЕ МЫ

Всё те же мы: нам целый мир чужбина…

Поскольку в нас свой маленький мирок.

И есть на это веская причина:

Адамовой души не тленный уголёк.

Порою кажется: вот новое пространство.

Другими стали мы, так изменился мир.

Упрямый принцип вносит постоянство,

Хоть в башне до Небес, хоть в низости квартир.

Мы те же все, и не поспоришь с этим.

Ни дня без войн, стычек остроты.

Мы сдвигов никогда и не заметим,

В кручениях потоков суеты.

Как это верно: целый мир чужбина…

Мы пасынки должно быть у Земли.

И нет нигде, ни дочери, ни сына,

Чтоб заявить фактически могли:

«Мы здесь живём! Живём одним народом,

Не зная, ни насилий, ни границ!

Мы, как одна душа, и ближе с каждым годом,

Поскольку с угольков, в одной душе слились».

Утопия… Да, нет такого края,

Где всё исходит из душевных уз,

Но у поэтов всё же жизнь другая…

Пусть временный – прекрасен наш союз.

ЭЛЕГИЯ

Не осуждая, не виня,

смотрю в обыденность,

как в вечность,

С восхода

до заката дня

и дальше,

дальше в бесконечность,

конечных циклов бытия,

всеобщего непонимания…

Я ощущаю,

что желанья

скорей инерция моя,

чем замысел существования,

где главным видится игра,

по принципу «Орла и Решки».

Все мы на клеточках,

как пешки,

и ходим,

не щадя себя.

Но как прекрасен лес осенний,

и задремавшая река,

и луг, озёра, облака,

и даже мрак – немой посредник,

оберегающий тебя.

-Ну, чем не повод для желанья,-

на мысли я ловлю себя.

Как не любить вращение дня

во всех нюансах обаяния.

Жизнь – не частичка бытия…

В ней все восторги и страданья

сошлись в единстве Мирозданья,

тем самым пробудив желанья,

В которых главное – ИГРА.

ДЫМ ПОЭЗИИ

Поэзия сродни привычки,

О вреде знаешь, но пыхтишь.

Внезапно вспыхнув светом спички,

Вдруг понимаешь, что дымишь.

Всю бесполезность ощущения

Глотаешь, словно едкий дым,

От грозового напряжения,

Молниеотвод необходим.

За каждым разом, догорая,

Уже за строчкой, не для всех,

Ты думаешь, что жизнь другая,

Наверно тоже смех и грех.

Какие не посмотришь страсти,

Всё чтобы время коротать.

Хоть розбери себя на части,

Но тоже соберёшь опять.

Народ ваял… А цель другая!

Всё отправляется на слом.

Впрягался лошадью, не зная,

Что к финишу приду ослом.

Ещё… Последняя затяжка.

Строкою дым оставил след.

Впитала всё в себя бумажка.

Пусть хоть на миг, но был просвет.

Развеет ветер, дождь ли смоет,

Заметит кто-то или нет,

Но всё равно, наверно, стоит

Дым выпустить, раз ты поэт.

НА ДУШЕ ОПЯТЬ ТЕПЛЕЕ

Когда случается под час,

Из мест привычных и обжитых,

Пускай не очень знаменитых,

Судьба вдруг переносит нас

В иную жизнь, места иные,

Мы подчиняемся стихии,

Но что-то исчезает в нас.

И только тлен воспоминаний

Далёких встреч и расставаний

Ещё дымится и порой,

Бывает, вспыхнет, как живой.

А если ветер вдруг повеет

С той, пусть далёкой стороны,

Огни становятся видны,

И на душе опять теплее,

От чувств нахлынувшей волны.

С ВЕРШИН, КУДА УНОСИТСЯ ДУША

С вершин, куда уносится душа,

Где чистый свет без облачной завесы,

Где мысль тем уже и хороша,

Что меркантильные отпали интересы.

И видно как бы всё со стороны

Без идолов и ложных идеалов.

Причин всегда бессмысленной войны,

Корысти, похоти и наглости вандалов.

Вся наша жизнь похожа на вокзал:

Прибытие, буфет и залы ожиданья,

И снова поезд, но в другой портал.

В забытом багаже, увядшие желанья.

И вот, уже два шага до небес…

Здесь только лёд и звёздное сияние.

Скрывают облака внизу дремучий лес,

Тернистый путь в двуликом одеяние.

А сколько глупости! Остаточный протест

Ещё рисует промахи сознанья.

Вся наша жизнь: один формальный тест

И переход в другие состояния.

ИНДЮШОНОК

Ему хотелось подняться выше.

Глупый маленький индюшонок.

Он не видел сорок на крыше,

И запрыгнул уже на бочонок.

Хорошо, что была мама рядом.

Но хозяйка подрезала крылья.

–Индюшатам летать не надо.

Кто ж летает от изобилия?

Но полет, испытав свободный,

Не забудешь свои ощущения.

В птицах тоже живёт первородный

Грех познанья нюансов Творения.

Не у всех он остался, конечно.

Многим ближе, родней корыто.

Индюшонок взлетал беспечно,

Полагая, что небо открыто.

Но полёты кончались печально.

У подрезанных крыльев нет тяги.

Так задумано изначально.

Познающие – просто бедняги.

Индюшонок не унимался.

Крылья дольше растут, чем тело.

Он уже на забор забрался,

А душа его дальше летела.

Но полёт этот был последний.

Переполнилась чаша терпения.

В супе он оказался средний.

Нет навара от вдохновения.

БУМЕРАНГ

Казалось бы простая штука,

С загнутой палки моноплан.

Хотя есть строгая наука,

Что объясняет бумеранг.

Но первый, видимо, ваятель

С наукой не был и знаком.

Ему помог тогда Создатель

И одарил его сучком.

Сучок он бросил. Тот игриво

По кругу совершил полёт.

Вращаясь, пролетел красиво,

Но, возвратясь, попал в живот.

Он бросил раз, другой, десятый.

Был тот же самый результат.

Уже он, ужасом объятый,

Освободиться был бы рад.

Со страхом запуская снова,

Чтобы не видел даже глаз.

Ответа он не ждал такого.

Тот бил с отмашкой каждый раз.

Потом уже другие люди

Всё обсчитали, как могли.

Сказали,

–Бить уже не будет.

Швырнули в раз и залегли.

Но, игнорируя расчёты,

Он снова, словно на показ,

Нарушив правила и квоты,

Ударил в зад и этот раз.

И вроде штука то простая,

Ну, палка гнутая и всё,

А как законы понимая

Рихтует наше бытиё.

ЗА ГРАНЬЮ

За бесконечной суетой

Проходит жизнь с ухмылкой мимо.

И кажется всё повторимо,

Ни в этой жизни, так в другой.

Не изменяя состояние,

Этапы пробегая все,

Вдруг на контрольной полосе,

Как снег, приходит осознание,

Что млечный путь далёк тебе,

И ни при чём тут расстояние.

Что тысячу таких же лет,

Дарованных за без греховность,

Преображённую духовность,

Прожить в тебе желанья нет.

В безумном мире – ложный свет.

ПРО ВЕСНУ И КОТА

Весна. Не стаяли сугробы.

По ним, проваливаясь, кот