Сергей Азибуль - Иберег. Стихи и миниатюры с элементами фантастики

– Меня зовут Александр Рогов, – начал Саша. Родился в 1977 году в Березовке. Уже сегодня меня не станет.

____________

*Еж – сокращенное название классификации преступников в органах правопорядка. Ежами или естественными жертвами называли людей, подвергших свою личность к самораспаду.

Майор Камин глубоко вздохнул и показательно закатил глаза.

– Ту-ту-ту, отчество, что значит, не станет? – перебил майор.

– Александр Иванович Рогов, – продолжил Саша. Все началось после института, ну чуть позже может. На волне всеобщего интереса к развитию бизнеса, я с ребятами решил организовать свою рекламную фирму. Друзья мои, с которыми нам пришла такая идея были людьми творческими. По образованию журналист – Митя Жолобов, философ – Лёня Жуков, художник – Алекс Ватутин.

– Были? – опять перебил Камин.

– Были, потому что я последний остался. Нас постепенно ломали, один за другим. Больше я жалею, что в это во все втянулся Лёня. Таких идеалистов еще поискать надо. Для него все, что с нами произошло, было полной ломкой его сознания.

– Он, что умер? – уточнил майор.

– Да никто не умер, послушайте, чтобы понять…

– Я тебя, конечно, послушаю. Где паспорт, где живешь, можешь мне вкратце сказать? Чувствую, ты тут уши нашел. Если, ты чего задумал, я тебя предупрежу, Александр Иванович, даже не думай мне тут романы жизни описывать свои.

– Может, отпустите меня, все равно вам ведь. Сегодня меня не станет, не будет проблемы, и я тут не буду распинаться рассказывать вам.

– Не умничай давай, вам ежам все трын – трава. Думаешь, мы тут развлекаемся все. Я тебя отпущу, ты завтра человека «хлопнешь». У меня вся жизнь «кубарем». А мне…

Иван замолчал. Ему как-то резко захотелось оказаться дома со своей семьей. Сбежать отсюда навсегда. Не видеть больше всяких протоколов, «морд» этих. Взять всю семью и уехать к черту из этого города, может даже навсегда. Он вспомнил свою Леночку, и сына Сережу. «Ну зачем я тут мучаюсь. Так ведь ради себя и семьи, – рассуждал он в своих мыслях, – как все хорошо начиналось: Работа, даже в институте говорили, что это моё призвание. Я сам в это верил».

В дверь постучали. Сквозь открытую дверь заглянул Кубарев.

– Вань, я кофе сообразил, курнем? – спросил шепотом Кубарев.

Камин очнулся от мыслей и в задумчивости произнес: " да-да, сейчас, только…».

– Так, Александр Иванович, – резким, бодрым голосом обратился к задержанному Камин. Вот вам бумага и ручка. Пишите подробно причину…, – Иван сделал паузу, и продолжил, – где живете, где работаете, где ваши документы, я вернусь.

Камин вышел за дверь и тут же заглянул обратно в кабинет.

– Рогов, – строго произнес он.

– Да, – обернувшись, ответил Саша.

– Без глупостей у меня смотри! – сказал майор и захлопнул дверь.

Камин вышел к беседке на улице, где его ждал Кубарев. Они одновременно закурили и отхлебнули из кружек горячий кофе. На улице было тихо. Город замер. Темнота скрывала все достоинства и недостатки. Камин чувствовал какое-то своё превосходство над всем. Ему казалось, что они вдвоем охраняют этот город. Поэтому так тихо и кажется все сейчас, этой ночью прекрасно в своей неподвижности. Сонное состояние сменилось бодрым чувством ответственности за город, в котором он живет, за свою семью. Они спали, а он чувствовал, что его любят и ждут.

– Слушай, Кубарев, как твоё имя? – спросил Иван, посмотрев на сержанта.

– Ваня, ты никогда не думал о планетах? – увильнув от вопроса, сказал сержант. Вот, например, справа – это Венера, левее это Юпитер. Они как-то необъяснимо есть. Нас вот не станет, а справа всегда будет Венера, а левее Юпитер. Понимаешь? Мы приходим и уходим. Мы ничего не меняем в этом мире. Может и к лучшему. А то наломали бы дров. Но иногда хочется прорваться сквозь все это. И тут же страшно становится, потому что неизвестно. Хотя-а, знаешь, я бы, наверно, пожертвовал собой ради этой тайны. А ты?

– Не знаю Кубарев. У меня семья. Это вроде и не жертва, это всё и есть моя жизнь, хорошая, прекрасная, но ведь я всё отдаю. Вот так полезешь ради чего-то большого, все потеряешь, а там фига. Обидно, жалко себя в канаве со сломанной ногой. Клянешь себя, зато что полез, а поздно.

– Я сейчас говорю, как сейчас хочу. А потом мне скажут: «ну вот тебе дверь иди, узнавай», не знаю. Страх и тайна. Одно за другим. Потеряешь страх – узнаешь тайну. Узнаешь тайну – потеряешь страх.

– Кубарев, мне иногда кажется, ты вроде психолога у нас в отделении. Я вот с тобой поговорил и, сам не знаю отчего, но стало легче.

Сержант рассмеялся и затушил сигарету.

– Пойдем Ваня, мне тоже легче стало. Когда говоришь – легче становится. Как там твой ёж, кстати?

– Не знаю, не понимаю его пока. Говорит, завтра меня не станет, отпустите гражданин начальник.

– Убежать, что ли хочет?

– Да нет. Говорит, не будет его как проблемы и всё.

– Вань, меня к четырем Хвалебный сменит, я зайду?

– Да шел бы отдыхать, тебе целые сутки еще служить, – усмехнувшись, сказал Камин.

– Высплюсь еще, когда на Марс полетим, – сказал Кубарев и они громко рассмеялись.

Смех поднялся над зданием отделения милиции и медленно частица за частицей рассредоточился в ночном небе.

Камин зашел в пустой кабинет. Стул, на котором сидел Рогов, валялся посередине помещения. На столе лежали исписанные мелким почерком листы бумаги. В недоумении майор еще раз оглядел комнату и быстро выбежал в коридор. Коридор был пуст. Камин проверил все кабинеты, они были закрыты. Быстрым шагом дошел до дежурки.

– Мужчина в куртке, среднего роста, Рогов, которого привели несколько часов назад… – обратился он к сержанту, замещавшего Кубарева и двум пэпээсникам.

– У тебя в кабинете Иван, что случилось? – ответил ему сержант.

С другого конца коридора подошел, улыбающийся Кубарев.

– Что-то не так? Чего молчите? – спросил Кубарев.

– Рогов пропал, – ответил Камин.

– В смысле пропал? – удивился Кубарев.

– Сбежал, сученыш, вот же сука, тихушник, – выругался Камин.

Сержант, замещавший Кубарева, поклялся, что кроме их двоих никто не заходил и тем более не выходил из отделения.

– Может он в туалет, вышел, – предположил один из пэпээсников.

– Я оттуда, – ответил Кубарев.

– Так, все, быстро по всему зданию, найти мне Рогова, – строго сказал Камин и сам побежал еще раз проверить кабинет.

Через полчаса все собрались в кабинете Камина. Пробежавшись по всему зданию, они так ничего и не нашли. След Рогова простыл. Взамен остались только исписанные бумаги. Камин всех распустил. Поднял стул, на котором сидел Рогов. Сел за стол и принялся читать объяснительную записку ранее задержанного, а ныне исчезнувшего Рогова: