Майя Тёплая - НЕБЕСмысленно. Сборник стихов

Кричало бы, как чайка над причалом,

Вело маяком от конца до начала.

Да, я летела бы!

Пела бы в небо, пела…

Грудью вздымаясь и всем телом,

Как волна приближается к берегу,

Как звезда зажигает мерцание Севера,

Верила бы, любила и верила.

И ты бы, сердце,

Плясало бы солнечно,

Я бы писала бы письма неровным почерком,

Говорила или молчала бы,

Когда захочется,

Вёсла лодки своей мочила бы

В твоей весёлости…

Любила бы и верила бы,

Любила бы и верила…

Любила и верила…

Ты – настоящий лебедь. Чёрный…

Гордый, уставший…

А я – босая, растрёпанная минором,

Пачкой стихов упавшая.

Ты – уходящая осень,

Осевшая на сапогах.

Ты – треснувший стакан,

В моих неловких руках.

Ты – звон моих песен

И тень моих снов,

Ты – воскресенье

Всех недель и годов.

Ты вздох моих молочно-бледных плеч.

И окна мерцают, царапают ветки их спины.

Я – камень, мне хочется в душу твою залечь,

И крикнуть и спеть – я тебя не покину!

Почти не сплю. Я в апогее тишины.

Фатальность бытия лажает.

Я жду седеющей зимы,

И сна, который всех спасает.

Апокалипсический удар —

Ещё одна уловка страха.

В груди цветёт теперь пожар,

Как сила золотого Брахмы.

Снег будет сыпать на всех нас.

Пластинка с хрипом онемеет.

Во все великие Сейчас

Проникнет временное Время.

И все узлы развяжет снова,

И снова в узел свяжет их,

И шаг за шагом твоё слово

Уляжется не в белый стих.

И ты, прорезанный углём

По ослепительному снегу,

Ты скажешь – мы с тобой вдвоём,

Мы здесь, мы любим и мы верим.

Проснулась, затуманены глаза…

В моей квартире окна на восток и юг:

В одном окне ещё пружинит снег зима,

В другом – весенний трепет и уют.

В одно плечо мне дует Дух Великий,

В другое – мягко шепчет сны мой кот.

И беспристрастно-многоликий

Мой путь падений и высот.

И рядом, как всегда, есть кто-то,

Кому дарю все клетки бытия,

Пусть будешь Ты вне времени свободным,

Пусть буду вне пространства Я.

И золотое кружево видений

Меня ласкает, как ночами нежен ты со мной.

Моя Душа сейчас так близко к телу,

Что вдох и выдох стали музыкой Одной.

Знаешь, что такое крик чаек во мне?

Да я вся из него состою!

Видишь, что происходит на луне,

И почему я её не люблю?

Я люблю белые нежные ткани,

Как у якутов снега,

Я люблю, когда с парусами

Летят корабли к берегам.

Я всю жизнь так дышу —

Немножко на выдохе с солью,

Я в кармане ношу

Сахар на сладкую долю.

Знаешь, какой зверь в сердце моём,

Как нужно его изучать?

Знаешь, когда мы вдвоём,

Я люблю помолчать…

Сильные беспомощные маги

Сотворили крылья из бумаги,

Колдовали с судьбами чужими,

А про жизнь свою забыли.

Гордые униженные маги

Белые подняли в небо флаги,

Побеждённые друг другом в пекле битвы

В одиночестве остались и в молитвах.

Послушай… поехали в горы!

Ты здесь, я смотрю, не так уж любим.

И будут под звёздами разговоры,

И будет стелиться под ноги нам дым.

И мы, вдруг вздохнув глубоко, одинаково,

Без слов окунёмся в воздушный простор.

И древний язык, самый верный и знаковый,

Откроет нам тайны морщинистых гор.

И мы удивимся простой арифметике,

Вселенские шифры прекрасно просты —

Над этим скоплением многих столетий

Стоишь со мной рядом улыбчивый ты…

Я думала любить издалека,

Я думала завесить окна.

Но вот дрожит моя рука,

Щека от слёз опять намокла.

И я лечу на корабле,

Под покрывалом звёзд и Бога.

Что делаю я на Земле

И почему я одинока?

Искала в окнах свет и тени,

Искала дом и там уют,

Но в каждом доме я умею

Вписать Вселенную в лоскут

И разодрать стихами глотку

О красоте несшитых тем.

Давай ты прыгнешь в мою лодку

И уплывём на радость всем?

Мы, как герои старых пьес,

Играем качественно роли.

В груди пылающий порез

Зовётся сладкою любовью.

Мы ищем Бога и свободы!

Мы все кричим про абсолют —

Так мы проводим наши годы,

Которые и так пройдут.

Но между нами есть мгновенья,

Которых в лавке не купить.

И разве это не чудес творенье,

Глаза в глаза друг с другом говорить?

И разве это не безумно —

Любить, кричать и просто спать,

Когда всего лишь за минуту

Готов ты жизнь всю отдать!

Когда на каждый поворот

Найдётся новое словечко.

Родится вновь и вновь умрёт,

Погаснет и зажжётся свечка…

На приморской, с глазами раскосыми

Жила ли девочка эта…

С вплетёнными в косы вопросами

Кому обещала ответы…

И кто целовал эти стержни,

Рисованных линий пристрастий…

И был ли хоть кто-нибудь нежным,

Сминая тончайшее платье…

Луна ледяная кричала

На южном балконе и северном,

А губы снова встречали

Кого-то, и верили, верили, верили…

И сердце фарфором стучало

О хриплую детскую грудь,

Не правда ли легче не стало,

И вряд ли вам проще заснуть…

Была ли такая на свете,

И в чьих-то глазах утопала..?

Когда-нибудь вы ответите

И вспомните – вас обнимала…

Удивителен этот октябрь!

И чернильные губы навзрыд…

Я приду к тебе в чёрной шляпе,

Мое сердце уже не болит.

И по венам, как косточки мыслей,

Разрисованы с песен слова.

Я люблю тебя слишком быстро,

Как опавшая с неба листва.

И увядший цветок обескровлен,

И задушен начатый стих.

С одиночеством кто-то помолвлен,

В одиночестве кто-то затих.

Я за руки держала каждого,

Но твои не пришлось удержать.

Утоли мою вечную жажду

Тебе снова о чём-то писать.

Эти листья, как красные раны,

Как разорванный парус мечты.

Обещай, что утром рано

Мои губы станут чисты.

Либо их обесточат строчки,

Либо кто-то к ним припадёт.

Лишь бы этой тоскливой ночью

Я не знала всё наперёд.

Кажется, пора, определилась —

Благоухаю нежностью.

Полетала. Теперь приземлилась.

У Москвы. С небольшой погрешностью.

Вот сентябрь ржавый делает клич —

Дни сменяются, друзья тоже новые,

И вещей не хочется старых…

Вот бы волосы отрастить да подстричь,

Чтобы прошлые меня не узнали бы.

Вот перо, вот линии мыслей моих,

Вот сидит тишина за плечами.

И на голой стене вибрирует стих,

Перекликиваясь со снами.

И потеют окна с утра,

Свечки млеют от сладостной дрёмы.

Троекратно крикну «ура!» —

Мы с тобой ещё не знакомы.