Александра Смагина - Тепло

Дизайнер обложки Марина Демченко

© Александра Смагина, 2017

© Марина Демченко, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4490-1860-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Покажи мне, как из болот вырастают кочки.

Расскажи мне, как пахнет солнце, когда остынет.

Я хочу никогда, никогда не дойти до точки,

Обходиться только лишь запятыми.

Покажи мне, как по весне зеленеют клёны.

Расскажи мне, какого цвета вечерний город.

Я хочу никогда, никогда не слететь по склону —

Если горы, то подниматься в гору.

Покажи мне, как феи прячут детей в капусту.

Расскажи мне, как мнутся в пальцах тугие сливы.

Я хочу никогда, никогда не устать от чувства

Быть живой, и, кажется, быть счастливой.

Мнёте тёплую глину в ладони,

Лепите человечка,

Гадая: свой или посторонний,

Пастырь или овечка.

Вдыхаете жизнь в тонкогубый ротик,

Гладите по головке.

Мол, здравствуй, дочь моя, плоть от плоти,

Кровка моя от кровки.

Меня зовут Бог, если хочешь – Отче,

Будем теперь знакомы.

А дальше перечень многоточий,

Воля и стены дома,

Дороги, песни, объятья, свадьбы,

Солнце на щёки брызнет.

И ночью молишься: «Не устать бы

От этой прекрасной жизни!»

Ты однажды поймёшь, что жив,

И что солнце – в твоем нутре.

Ляжешь во поле, недвижим.

Рядом вырастет Назарет.

Ветер будет ерошить рожь,

Гладить твой обнажённый стан.

А тебя вдруг охватит дрожь,

От того, что ты – великан.

От того, что ты триедин

Всем истерзанным существом:

Раб, надсмотрщик и господин;

Человек, царь и божество.

Ты прогонишь волхвов взашей,

Ибо взгляды у них пусты.

Человек – мера всех вещей,

Так сложилось, что это ты.

Храню в душе своего ребёнка,

А выпустить – нет у меня ключа.

Моя дорога хрустит щебёнкой,

Она шершава и горяча.

Дороге нет ни конца, ни края,

Ползёт вперед, что твоя гюрза.

Иду, слова языком катая,

Не зная, нужно ли что сказать.

Кому сказать – адресат-то выбыл.

Сентябрь нещадно съедает дни,

Роняя вниз ледяные глыбы,

Песок, горящие головни,

Роняя под ноги мне, девице,

Которой по лбу почти как в лоб.

Но я иду, мне б с пути не сбиться.

Сверкает солнце как стробоскоп.

Вокруг лавины, пожары, сели,

Тайфуны, смерчи и дождь стеной.

Конек с проржавленной карусели

Склоняет голову предо мной.

Мне гнать такого и в хвост, и в гриву

И останавливать на скаку.

А мне семнадцать, и я красива,

Как вишня в красном своем соку.

Мой красный сок застывает тонким

Пунктиром ссадин, царапин, и

Словами внутреннего ребёнка:

«Спаси. Пожалуйста. Сохрани».

Понедельник.

Кто-то с огнём играет.

Кто-то завтрак сильно пересолил.

Кто-то без страховки идет по краю.

Кто-то ищет горный Иерусалим.

Кто-то гладковыбритый на экране:

Мол, всего добился своим трудом.

Кто-то выбирает кнут, кто-то пряник.

Кто-то в этот миг покидает дом.

Кто-то под дождём без зонта и куртки.

Кто-то рад хоть чёрствому, но куску.

Кто-то, пепел стряхивая с окурка,

Босиком по камушкам и песку.

Кто-то – от Дакара и до Парижа.

Кто-то перетягивает бандаж.

Кто-то, начитавшись красивых книжек,

Берёт кресло-шхуну на абордаж.

Кто-то, протирая глаза, в запарке

Разливает кофе на курсовик.

Кто-то кормит уточек в зоопарке.

Кто-то попадает под грузовик.

Кто-то пишет летние акварели.

Кто-то сообщает, прищурив глаз,

Что в Остенде начали лов макрели.

Кто-то на тромбоне играет джаз.

Кто-то, тёплым носом уткнувшись в шею,

Предлагает яблоко: «Ева, на».

Ева улыбается и краснеет:

«Милый друг, я слишком ещё юна».

Когда стихнет ветер, умолкнет дрозд,

Когда звёзд пригоршню, горячих звёзд

Развезёт в полуночный час ладья

Да, я знаю, что буду делать я:

Вырастать из моря тебе под стать —

До надзвёздной простыни вырастать

И хватать руками её за край,

И тянуть в карман под собачий лай,

И спешить, и переходить на бег,

Чтобы небо всё подарить тебе.

Вот глаза – самый жжёный сахар,

Вот слова – самый тихий блюз.

Как котёнок пищит со страху,

Так откроется первый шлюз.

Вот ладони – резьба по камню,

Вот смешки – злой пчелиный рой.

Как скрипят рано утром ставни,

Так откроется шлюз второй.

Вот плечо – как Килиманджаро,

Тот же острый изгиб, смотри.

Как от печки потянет жаром,

Так откроется номер три.

И польётся вода из сердца,

И расплещется из краев.

И уже никуда не деться,

И уже всё её – твое.

Расскажи мне, какой вид с крыш на Петровский сквер,

Как не страшно ничуть прогуливать универ,

Что такое теория струн или мирный атом,

Что хотел бы со мной любоваться густым закатом

С мармеладно-оранжевым солнцем над перекатом.

Расскажи мне, что пять минут – и уже ВОГРЭС,

Как приятно пахнет свежий сосновый срез,

И что я красива в платье и даже без,

Лучше без, но об этом стоит молчать на людях.

Расскажи мне, как яблоко на разноцветном блюде

Открывает, катаясь, сказочные края,

Что синица – тёплая и своя —

Суррогат далёкого журавля,

Но порой важнее оригинала,

Хоть и меньше видела и летала.

Расскажи мне, как мы непохожи на всех других,

И что если бы выставить к стеночке нас нагих

Без шаблонных любимых фраз и стандартных шапок,

Мы бы все отличались на ощупь, на вкус, на запах,

Цветом кожи, родинкой меж лопаток,

Синусоидой бедер, талии и груди.

Расскажи мне, что всё у нас впереди.

Всё хорошее, если считаем сухой остаток.

О ком звонит колокол северной башни?

Сегодня звонит об ушедшем вчерашнем.

О жёлто-зелёном сентябрьском утре,

О сахарном солнце, читающем сутру,

О небе, о полупрозрачном тумане,

О мокрой, солёной границе Тамани,

О нас, перемазанных влажною глиной,

Таких неуставших, таких неделимых,

О том, как под кожей катается хрящик,

Такой небессмертный, такой настоящий,

О веточке туи в шершавых ладонях.

А время идёт, разбегается, гонит,

И наше «сейчас» снова станет вчерашним.

О том звонит колокол северной башни.

Обижаться – плохая привычка,

Как и всё оставлять на потом.

Я в прокуренной электричке

Прижимаюсь к окошку лбом.

На продрогшей сливовой ветке

Выхожу и сажусь в метро.

Номера на цветных салфетках

Вырубаются топором.

А улыбки, глаза и руки