Геннадий Александровский - Странник по жизни (сборник)

Я прохожу по улицам пустынным
В полночный час, когда все люди спят.
А фонари таинственно и длинно
Построились в один пунктирный ряд.
Я прохожу по скверу по ночному.
Густые тени расстелили сеть.
И кажется, что завтра по-иному
Я мог бы о прошедшем не жалеть.
А звёздный блеск и шорох листопада,
Как молния и как оглохший гром.
Я ухожу. Полночная прохлада
Мне говорит о чём-то дорогом.

Я старею. Правда, незаметно.
И в душе по-прежнему я юн.
Лишь неумолимая примета
В волосах печать кладёт свою.
Иногда в раздумии глубоком
Я к тебе приблизиться хочу,
Чтобы в полусвете спящих окон
Прислониться к твоему плечу.
Чтобы успокоила меня ты,
Тёплой лаской силы придала.
Неужели ты со мной когда-то,
Словно чудо, рядышком жила?

Я сегодня узнал из газет,
Что вождю уже семьдесят лет,
Что он – гений по всей земле,
Что он спрятан от нас в Кремле.
Я хотел бы встретиться с ним
Без свидетелей, с ним одним,
Осмелеть и вопрос задать:
«Кто убил мою мать?
Кто на склоне февральского дня
Оторвал её от меня?
И увёз. И сгноил в лагерях,
Породив в моей жизни страх.»

Не один отгорит рассвет —
Не дождусь от него ответ.

Диплом в кармане – слава богу!
Прощай, Магнитка! В добрый час!
Швыряет в новую дорогу
Меня судьба в который раз.

Я уложу свои манатки
В фанерный чёрный чемодан.
Без сожалений и оглядки
Дороге дань опять отдам.

И лишь потом, когда забуду
Страсть к переменам и езде,
Я о Магнитке помнить буду,
Как о немеркнущей звезде.

В сумерках, пьянящих, как хмельное,
Небо даже опустилось ниже.
Никогда уж больше не увижу
Я лицо знакомое, родное.

Я уеду в голубые дали,
Здесь оставив молодость лихую.
И, уже прощаясь, на вокзале
Добрых твоих рук не поцелую.

Не придешь к отъезду в неизвестность.
Не прольешь нечаянные слёзы.
Только уплывающая местность
Мне кивнет в вагон листвой берёзы.

Мне больно от своих бессилий.
Вот говорят: есть тема – труд.
Я пробовал. Не выходили.
Стихи на подвиг не зовут.

Меня Есенин, Блок и Брюсов
Разворовали по частям.
Стал превращать в поэзомусор
Свои стихи назло вождям.

И, не мечтая о награде —
На что мне звяконь орденов?
Шепчу я чувствами в тетради
В угаре искренних стихов.

Мне говорят: хвали высотный дом,
Канал на Волге, лесонасажденья.
А я молчу. Ну что же толку в том,
Что я совру, попав под настроенье.

Ведь если б я пленился красотой
И грандиозностью великих строек,
То и тогда бы ни одной строкой
Редакции любые не устроил.

Мои стихи, как камерный оркестр,
Как тайна непорочного зачатья.
Для них в печати прочно места нет,
Поскольку искренность не для печати.

Мне – двадцать девять.
Я уж не пацан.
Стал сдержан, вежлив
И порой задумчив.
На каждый день
Я составляю план,
Чтобы прожить его
Значительней и лучше.
Чтоб в каждом дне
Была иная новь.
Чтоб помыслы
Свершалися благие.
Но всё равно,
Из ношеных штанов
Никак не вылезу —
Нет денег на другие.

В пространстве вечном
Жизнь – всего лишь вспышка.
Зачем грустить о ней нам и жалеть?
Ведь всё равно бессмертного излишка
Нам не дано. И лучше не иметь.

Зачем нужна затянутая старость,
Когда от дел не пухнет голова,
Когда давно все сказаны слова,
И сердце жжёт проклятая усталость?

Сын пришёл домой
Грязнее осени.
Я беру ремень и…
Что вы – нет.
Бить не стал.
Мне тоже было восемь
Босоногих и беспечных лет.
Приходил домой и я
Чернее ночи,
Рваные штаны,
На лбу синяк.
Мать меня ругала,
Но не очень.
Видно, вспоминала
Про себя.

Я давно не снимался с места
И оброс домашним покоем.
Только сердцу в груди – что такое? —
Очень часто становится тесно.
Чтоб развеять шальную тревогу,
Иногда прихожу на вокзал я,
Прохожу по вместительным залам
И с перрона смотрю на дорогу.
Здесь движением всё отмечено.
Здесь прощаются и встречаются.
Может быть, наша жизнь заключается
В этом движении вечном?
И порою мне хочется очень,
Вспомнив жизни своей весну,
Сесть в вагон и махнуть, между прочим,
На какую-нибудь целину.

В юности всё понятно:
За тысячи миль езжай.
На картах цветные пятна
Зовут в неведомый край.

Но к тридцати, успокоясь,
Нас тишина манит.
Но почему этот поезд
Чувства тревожит мои?

Это всё уже было и скрылось:
Вязь дорог, перебранка колёс.
Но зачем же, скажите на милость,
Меня снова зовёт тепловоз?
Налетел неожиданно, свистнул.
Под откосом качнулась трава.
И умчался в восход золотистый
Быстроногий стальной караван.
Ярче вспыхнули блики на рельсах.
Быстро таял прозрачный дымок.
Я бы тоже далеким рейсом
В этом поезде ехать мог.
Ехать, ехать мечте навстречу,
Для свершенья великих дел.
Но держали меня за плечи
Будни в мелочной суете.
Только эти цепи не крепки.
Я порву их и утром одним
Из-под низко опущенной кепки
Улыбнусь на прощанье родным.
Улыбнусь и умчусь. И за мною
Будут долго бежать провода.
Голова моя светит весною,
С моим возрастом не в ладах.

В окно влетает утро, не спеша.
Будильник кукарекнул шестичасный.
И день начался, размешав
На горизонте голубое с красным.

Пора вставать, включаться в общий ритм.
Ведь жизнь не будет ждать тебя, лентяя.
Умывшись соком ягодной зари,
Я новый день с улыбкою встречаю.