Лека Морозова - Дневник моей печали

Между мною и тобою —
черные сугробы снега.
Этот мир зовешь судьбою,
задыхаясь в ритме бега.

Светят нам чуть настороженно
ледяные звезды города,
их сияньем завороженный,
бога ты схватил за бороду!

В денег кандалы закованный,
бьешься в кровь о прутья клетки,
сам собою обворованный,
чувства свел до междометий.

Выйди утром за околицу,
улыбнись заре привеливо,
слышишь? – птицы богу молятся,
и тебе стыдиться некого!

Ты знаешь, мне бывает страшно,
Когда я вижу чьи-то слезы.
Да, в жизни многое не важно,
Но ВСЁ неважно быть не может.

Когда нет дрожи перед чудом,
Когда любовь – игра в эфире,
Мне думается, что мы – люди —
Досадная ошибка мира.

Мы ночью не глядим на звезды,
И даже на луну не воем,
Нам либо рано, либо поздно
И главное – чтобы без боли!

Как правду отличить от сказки
И перестать надеяться на чудо,
И после каждой мимолетной ласки
Не упиваться мыслью, что он любит?

Уходят время, вещи, люди
И лишь мечта о счастье вечна.
И пусть, на самом деле, он не любит,
И это лишь единственная встреча…

Расстались, разошлись, забылись,
Но сердце продолжает верить —
Ведь был же миг, когда единым были! —
И не желает чувствовать потерю…

Ты любил разделявшую нас бесконечность?
Слушал звуки сердец, в унисон не стучавших,
Целовал по ночам наших тел несовместность?
Ты?! Так об обыкновенном скучавший?!

Тебе нравилось то, что тебе я не нравлюсь?
Ты, дрожа от желанья, хотел не меня?
Убивая меня, верил в то, что я справлюсь,
И свободной считал, кандалами звеня?!

Для любовной игры чувство меры так чуждо…
Ты играл мной, как кошка играет мышонком!
А теперь, всё открыв, предлагаешь мне дружбу
И мой гнев называешь капризом ребенка?!!!

Так тягостно и долго длится вечер…
А за окном шумт чужая жизнь,
И хочется развеяться, да нечем,
Лишь по стеклу неспешно вьется дым.

Такая смесь покоя и страданья…
Не видно выхода, а может быть, и нет.
Под саваном печального молчанья
Так просто не возненавидеть свет.

Так долог путь, что начат был без цели.
Ничем не оправдать тупую боль.
Но тронет сердце нежный звук свирели,
На миг увидишь ясно жизни соль.

Но лишь на миг. Сверкнуло и погасло.
На ВСЮ жизнь радость тяжело найти.
Не плакать. Не бесчинствовать. Напрасно.
Лишь, может быть, кого-нибудь простить…

Нет, точно, худа без добра —
Жить без тебя совсем не трудно
И проще оставаться мудрой…
Нет, точно, худа без добра!

Чем дальше в лес – тем больше дров.
Мы наломали их немало,
Но жизнь приятней без скандалов —
Чем дальше в лес, тем больше дров.

Все кошки ночью равно серы.
Пусть впереди слепая темь,
Но ярко мир раскрасит день!
А ночью кошки равно серы…

По холодным лужам босиком,
По щекам размазывая слезы,
Шла она. Ей каждый был знаком
И готов под ноги сыпать розы.

Без плаща в осенней непогоде,
Пряча взглядом тайны бытия,
Шла, как королева перед сбродом!
Тихо хлюпала размягшая земля…

Шла легко и улыбалась грустно,
Пряча что-то в маленьких ладонях…
И у каждого в душе – такое чувство,
Что он главного-то в жизни и не понял…

На старом колченогом табурете
Легко касаясь черно-белых клавиш,
Играло тысячное чудо света,
Мощь гения своей игрою славя.

То, что бывает недоступно и живому,
Струилось из-под рук его и в небо
Взлетало, неподвластное земному.

Сильней не застучит искусственное сердце,
Не задымятся от волненья микросхемы…
Но что взлелеяло божественное скерццо?!
И от чего кровь застывает в венах?

Прикосновение холодного металла
К холодным клавишам рояля
Еще не музыка. Но здесь душа витала!
Терзая и любя, баюкая и раня…

Ветер в голове.

Навстречу урагану
Лечу,
запутываясь в ногах.

Хочу.
Но могу ли – сама не знаю.
До упаду
танцевать
под холодной луной
волком выть
с волком жить
повернуть
время вспять
второй раз
войти в реку
променять
на покой любовь.
Глупо?
Больно?
Страшно?

А ветер свистит.
Слезы стирает.
Бьет
по щекам.

Сильнее сердца силы нет.
Прочнее кандалов не сыщешь.
Она привяжет нА сто лет,
Да так, что уж почти не дышишь.

Да и почти что не живешь —
Бежишь по лезвию над бездной.
Чуть ветерок – и не спасешь,
Мелькнешь секундно тенью бледной…

Пока ж не прерван странный бег,
Нет ничего на свете слаще
И ничего страшнее нет.

Кто знает, может, в этом – счастье?..

А ночь, как сказка, ворожила,
Тянула в свой порочный мир,
Неведомой питала силой
И страх пила, как кровь вампир.

Кружила мысли в странном танце,
Звала куда-то в даль идти,
И не хотелось отказаться,
И не было нигде пути.

В ушах гремели барабаны,
А может, просто сердца стук.
Закровоточили все раны,
И что-то больно сжало грудь.

Но боль переходила в ласку,
Страх – в ожиданье и надежду…
Ночь снова подарила сказку,
Стянув с реальности одежду.

Ночь пела, ночь плясала,
Ночь манила, ночь гнала,
На сиянье звезд гадала
И бессовестно врала.

Ночь жалела, ночь хвалила,
Отпускала тормоза,
И хотела, и любила,
И пускала пыль в глаза.

Ночь смеялась, ночь дразнила,
Опьяняла без вина,
Никуда не торопила…
Ночь коварна. Ночь нежна.

Накрыли тучи дымный город,
Стеною ветер строит пыль.
Внутри проснулся странный голод —
Он очень долго сонным был.

Он был всегда, я знаю точно,
Но яркий день его смирял,
Лишь в грозовые злые ночи
Свою он силу проверял.