Анастасия Меньшикова - Только небо

Под небоскребами стенами
Мы грубые давимые одиночеством,
Как жертвы, заклейменные глупым пророчеством.
Игрище чувств и слова в жуткой пляске,
Схватившись за нож, ночь не узнает нас в придуманной маске.
Странно спасаться в разрушенный дом…
На колени несется тоска напролом.
Признай: разбили кувшин мы своими руками.

Гроздья обмана на ветках сомненья
Не смогли удлинить нити терпенья.
Палимые солнцем, в жажде ссыхая,
Птицы над садом кружаться, летая,
Долгожданная капля с небес, как спасенье…

Смывает грязь с обочин,
Но город убежденно порочен.
Мерцая, тусклое солнце блестит.
И в сердце тоскою противно щемит.
Это шум дождя,
Что будит тебя,
Успокоить не в силах бешеный трепет, что пульсирует в жилах…

Задыхаясь от гнева, он воздух глотал.
Цепляясь за жизнь, разум не спал,
Но поздно грехи вспоминать,
Нет милосердия у смерти скупой…
Обрывки былых дум и тревог
Наполняют последние слезы…
Неужели конец, и желанья свои
До сих пор воплотить я не смог.
А что мне мешало? – Глупые грезы,
Что судьба благосклонно меня сохранит от нападок злобного мира?
Что достоин купели вечной удачи?…
…Эх… За что же теперь меня эта мысль тревожит?
В утехах мирских себя прожинал (прожигал),
А вечность не любит в рулетку играть,
Добиться ее мне б сил не хватило,
По примеру других я путь выбирал,
И гордость с тщеславьем в душе воспитал.

Хочу утопать в объятиях твоих,
Но отвернусь и уйду, не разделив на двоих
Вкус желанного прикосновения.
Вздохнешь, не поняв столь внезапного дерзновения…
Не прикоснусь к лицу,
Не чувствуя боли, сердце сожгу
Любишь? – люблю,
Но никогда не обниму.
Ты не мой, я не твоя, в этом только моя вина.
Прости, что недостойна тебя…

Тонет сердце в горечи едкой,
Не щадя, радость становится забавою редкой,
Провели по плоти ржавой наждачкой,
Будут свиньям хрустящей жевачкой
Мысли об терку пролитые…
Но кровь пополняет живая струя,
Очутись твоя рука в твоей моя,
И от скорби путь очищая,
Мы вместе идем, бриз грядущих свершений вдыхая…
И на извилистом склоне ступени встают,
Все счастье испить – нам мгновенье дают…
Но теплый свет не уйдет никогда,
Друг, будь со мною всегда!

Будь в системе, будь системой,
Маршу подчиняя времена.
Поколения не вспомнят цели ставленных знамен,
Судьбы, брошенные в спешке, на съедение идей,
Растворятся на страниц печатных текста
Через мнение продажных душ,
Что покорно поклоняться позолоте лживых слов…

Вращивая восприятие на слезах просроченных,
Мы себя воспитали в надеждах временем обезображенных.
Тлеющей трещиной память останется,
и осколки спрятаны-никто не поранится…
Склонив голову, ты можешь молчать – но увечья будут напоминать
о гневе когда-то не сдержанном.
Вы способны и дальше друг друга во всем с пеной у рта упрекать
– не страшитесь себя потерять, утопив самолично в расплавленной
стали из-под фундамента балки, под дом предназначенной.
У него так и не было крыши, а стен не спасти,
а нам остается бесплодно скитанья нести,
как грешникам на порочных словах благословленных,
в поиск истины забытой влюбленных.
Мы знаем цену солнца, и грубым усмешкам нас не сломать.
Мы бездомны, но от жильцов у нас нету отличий:
Только вечные боли и руки сжаты в кулак-
и под сердцем осколки с лязгом гремят.

…Горячая спираль, пакетик чая,
Бытовая мораль, на отступе у края,
Подземных стачек карнавал,
Пиар витрин и в памяти провал…
Копии формул, следы от чернил,
Неважно, что ты мне вчера говорил.
Измерены пыльные линии коридоров,
Немые стены рушат трещанья магнитофонов,
Глаза в глаза, сшито мы живем,
до новых холодов вместе растем.
(Глаза в глаза, и снова мы врем,
что до будущей весны доживем)
Процесс обратим,
в гуденье машин мы грозно спешим,
Лица и лица, с картины эпохи портрета,
в чьей рамке пестрит желтая газета,
глоток воздуха, асфальт и асфальт,
провода трамвая-путеводный клубок расплетен,
закрыта дверь, ключи на дне у рюкзака…
Паршивится и тянет на кровать,
Изо дня в день мы не устаем повторять
Цикличный субботник на одре у прометея огня.

Стадо огней, грязные слезы дороги,
Мутные влага дождей, по стеклам съезжала.
Громкие хлюпы, трамвая сопенье,
Беднота улиц широких – для мысли терпенье.

Кусая губы, сердце замедляя,
В жизнь ты обратись,
Вокруг все обновляя,
К выси вознесись…
О, непокорный дух, убей сомненье,
Ты тяжесть с плеч моих сними,
Не выдавай ты обвиненье
И разум больше не кляни.
О, дай свободно ты вдохнуть
и насладиться примиреньем
Хоть раз с самим собой.
И всю ту муть, грозящую затменьем,
Сожги, стопи,
И рой обмана навсегда ты рассеки.

Покоренье вершин – нелегкое дело,
Но без воздуха гор сердце немело.
Вперед и вперед, опять и опять.
Заставь идти для тебя времени вспять.
Сильней и сильней давай пробивай,
Непокорную скалу на бой вызывай,
Камень и вольное небо себе подчини,
Забудь все земное, мечты воплоти.

Закрыть глаза и тишиною сладкой насладиться,
И к сумраку сквозь слезы попроситься,
Неверному слову пощечину дать,
Пусть стонет, рыдает – пощады не знать…
До крови всю грешную плоть разодрать,
Забыться, уйти, и снова вставать
На путь бесконечный…

Не буду проситься меня приютить!
Все будет? Все было …нам не зачем жить…

Убожество везде цветет
И покоряет. Жизнь же тленна.
Никто не будет ждать, что позовет
Тебя святая тайна.
Ты будешь думать, что живешь-
Наивное дитя, слепцом умрешь.
Так и не познав идеи мирозданья.

Сон мне глаза смыкает,
А я не хочу прощаться со днем.
Зачем манишь в свой мир беззаветный,
Какая мне плата и что здесь по чем,
Ведь не просто полжизни тебе посвящая,
Я изо дня в день тебе отдаюсь.

Вдали от всех, в средине гущи леса
В берлоге дикой с плесенью гнилой.
Какие-то люди все грехи им присущи,
Обрекли на страданье зимней порой-
Малолетнее чадо в пеленке сырой.
Но морозная стужа его лишь вскормила,
И смерть отреклась его взять на покой.
В раннее утро лесник проходивший крик услыхал,
Полуживой комок тогда еле дышал.
Лесничий в дом принес малыша,
С любовью он под икону его положил не спеша.
Прошли года, сменяя время
И на часах двенадцать, как вчера
А кто мне скажет, жизни пламя
Не сменило ли…