Марина Цветаева - Поэмы

Голландского глаженья…

Не довспомнивши, не допонявши,

Точно с праздника уведены…

— Наша улица! — Уже не наша… —

— Сколько раз по ней… — Уже не мы… —

— Завтра с западу встанет солнце!

— С Иегóвой порвет Давид!

— Что мы делаем? — Расстаемся.

— Ничего мне не говорит

Сверхбессмысленнейшее слово:

Рас — стаемся. — Одна из ста?

Просто слово в четыре слога,

За которыми пустота.

Стой! По-сербски и по-кроáтски,

Верно, Чехия в нас чудит?

Рас — ставание. Расставаться…

Сверхъестественнейшая дичь!

Звук, от коего уши рвутся,

Тянутся за предел тоски…

Расставание — не по-русски!

Не по-женски! Не по-мужски!

Не по-божески! Чтó мы — овцы,

Раззевавшиеся в обед?

Расставание — по-каковски?

Даже смысла такого нет,

Даже звука! Ну, просто полый

Шум — пилы, например, сквозь сон.

Расставание — просто школы

Хлебникова соловьиный стон,

Лебединый…

Но как же вышло?

Точно высохший водоем —

Воздух! Руку о руку слышно.

Расставаться — ведь это гром

Нá голову… Океан в каюту!

Океании крайний мыс!

Эти улицы — слишком круты:

Расставаться — ведь это вниз,

Под гору… Двух подошв пудовых

Вздох… Ладонь, наконец, и гвоздь!

Опрокидывающий довод:

Расставаться — ведь это врозь,

Мы же — сросшиеся…

Разом проигрывать —

Чище нет!

Загород, пригород:

Дням конец.

Негам (читай — камням),

Дням, и домам, и нам.

Дачи пустующие! Как мать

Старую — так же чту их.

Это ведь действие — пустовать:

Полое не пустует.

(Дачи, пустующие на треть,

Лучше бы вам сгореть!)

Только не вздрагивать,

Рану вскрыв.

Зáгород, зáгород,

Швам разрыв!

Ибо — без лишних слов

Пышных — любовь есть шов.

Шов, а не перевязь, шов — не щит.

— О, не проси защиты! —

Шов, коим мертвый к земле пришит,

Коим к тебе пришита.

(Время покажет еще, каким:

Легким или тройным!)

Так или иначе, друг, — по швам!

Дребезги и осколки!

Только и славы, что треснул сам:

Треснул, а не расползся!

Что под наметкой — живая жиль

Красная, а не гниль!

О, не проигрывает —

Кто рвет!

Загород, пригород:

Лбам развод.

По слободам казнят

Нынче, — мозгам сквозняк!

О, не проигрывает, кто прочь —

В час, как заря займется.

Целую жизнь тебе сшила в ночь

Нáбело, без наметки.

Так не кори же меня, что вкривь.

Пригород: швам разрыв.

Души неприбранные —

В рубцах!..

Загород, пригород…

Яр размах

Пригорода. Сапогом судьбы,

Слышишь — по глине жидкой?

…Скорую руку мою суди,

Друг, да живую нитку

Цепкую — как ее ни канай!

По — следний фонарь!

Здесь? Словно заговор —

Взгляд. Низших рас —

Взгляд. — Можно нá гopy?

В по — следний раз!

Частой гривою

Дождь в глаза. — Холмы.

Миновали пригород.

Зá городом мы.

Есть — да нету нам!

Мачеха — не мать!

Дальше некуда.

Здесь околевать.

Поле. Изгородь.

Брат стоим с сестрой.

Жизнь есть пригород.

Зá городом строй!

Эх, проигранное

Дело, господа!

Всё-то — пригороды!

Где же города?!

Рвет и бесится

Дождь. Стоим и рвем.

За три месяца

Первое вдвоем!

И у Иова,

Бог, хотел взаймы?

Да не выгорело:

Зá городом мы!

За городом! Понимаешь? Зá!

Вне! Перешед вал!

Жизнь — это место, где жить нельзя:

Ев — рейский квартал…

Так не достойнее ль вó сто крат

Стать Вечным Жидом?

Ибо для каждого, кто не гад,

Ев — рейский погром —

Жизнь. Только выкрестами жива!

Иудами вер!

На прокаженные острова!

В ад! — всюду! — но не в

Жизнь, — только выкрестов терпит, лишь

Овец — палачу!

Право-на-жительственный свой лист

Но — гами топчу!

Втаптываю! За Давидов щит —

Месть! — В месиво тел!

Не упоительно ли, что жид

Жить — нé захотел?!

Гетто избранничеств! Вал и ров.

По — щады не жди!

В сём христианнейшем из миров

Поэты — жиды!

Так ножи вострят о камень,

Так опилки метлами

Смахивают. Под руками —

Меховое, мокрое.

Где ж вы, двойни:

Сушь мужская, мощь?

Под ладонью —

Слезы, а не дождь!

О каких еще соблазнах —

Речь? Водой — имущество!

После глаз твоих алмазных,

Под ладонью льющихся, —

Нет пропажи

Мне. Конец концу!

Глажу — глажу —

Глажу по лицу.

Такова у нас, Маринок,

Спесь, — у нас, полячек-то.

После глаз твоих орлиных,

Под ладонью плачущих…

Плачешь? Друг мой!

Всё мое! Прости!

О, как крупно,

Солоно в горсти!

Жестока слеза мужская:

Обухóм по темени!

Плачь, с другими наверстаешь

Стыд, со мной потерянный.

Оди — накового

Моря — рыбы! Взмах:

…Мертвой раковиной

Губы на губах.

В слезах.

Лебеда —

На вкус.

— А завтра,

Когда

Проснусь?

Тропою овечьей —

Спуск. Города гам.

Три девки навстречу.

Смеются. Слезам

Смеются, — всем полднем

Недр, гребнем морским!

Смеются!

— недолжным,

Позорным, мужским

Слезам твоим, видным

Сквозь дождь — в два рубца!

Кан жемчуг — постыдным

На бронзе бойца.

Слезам твоим первым,

Последним, — о, лей! —

Слезам твоим — перлам

В короне моей!

Глаз явно не туплю.

Сквозь ливень — перюсь.

Венерины куклы,

Вперяйтесь! Союз

Сей более тесен,

Чем влечься и лечь.

Самóй Песней Песен

Уступлена речь

Нам, птицам безвестным,

Челом Соломон

Бьет, ибо совместный

Плач — больше, чем сон!

И в полые волны

Мглы — сгорблен и равн —

Бесследно, безмолвно —

Как тонет корабль.

Прага, 1 февраля — Иловищи, 8 июня 1924

Стар и давен город Гаммельн,

Словом скромен, делом строг,

Верен в малом, верен в главном:

Гаммельн — славный городок!

В ночь, как быть должно комете,

Спал без прóсыпу и сплошь.

Прочно строен, чисто мéтен,

До умильности похож

— Не подойду и на выстрел! —

На своего бургомистра.

В городе Гаммельне дешево шить:

Только один покрой в нем.

В городе Гаммельне дешево жить

И помирать спокойно.

Гривенник — туша, пятак — кувшин

Сливок, полушка — твóрог.

В городе Гаммельне, знай, один

Только товар и дорог:

Грех.

(Спросим дедов:

Дорог: редок.)

Ни распоясавшихся невест,

Ни должников, — и кроме

Пива — ни жажды в сердцах. На вес

Золота или крови —

Грех. Полстолетия (пятьдесят

Лет) на одной постели

Благополучно проспавши, спят

Дальше. «Вдвоем потели,

Вместе истлели». Тюфяк, трава, —

Разница какова?