Марина Цветаева - Стихотворения 1906-1916 годов

— Подруга! —

Удостой.

Раздвинь уста!

Всей негой уст

Резного кубка край

Возьми —

Втяни,

Глотни:

— Не будь! —

О друг! Не обессудь!

Прельстись!

Испей!

Из всех страстей —

Страстнейшая, из всех смертей —

Нежнейшая… Из двух горстей

Моих — прельстись! — испей!

Мир бéз вести пропал. В нигде —

Затопленные берега…

— Пей, ласточка моя! На дне

Растопленные жемчуга…

Ты море пьешь,

Ты зори пьешь.

С каким любовником кутеж

С моим

— Дитя —

Сравним?

А если спросят (научу!),

Что, дескать, щечки не свежи, —

С Бессонницей кучу, скажи,

С Бессонницей кучу…

Май 1921

Имя твое — птица в руке,

Имя твое — льдинка на языке,

Одно единственное движенье губ,

Имя твое — пять букв.

Мячик, пойманный на лету,

Серебряный бубенец во рту,

Камень, кинутый в тихий пруд,

Всхлипнет так, как тебя зовут.

В легком щелканье ночных копыт

Громкое имя твое гремит.

И назовет его нам в висок

Звонко щелкающий курок.

Имя твое — ах, нельзя! —

Имя твое — поцелуй в глаза,

В нежную стужу недвижных век,

Имя твое — поцелуй в снег.

Ключевой, ледяной, голубой глоток…

С именем твоим — сон глубок.

15 апреля 1916

Нежный призрак,

Рыцарь без укоризны,

Кем ты призван

В мою молодую жизнь?

Во мгле сизой

Стоишь, ризой

Снеговой одет.

То не ветер

Гонит меня по городу,

Ох, уж третий

Вечер я чую ворога.

Голубоглазый

Меня сглазил

Снеговой певец.

Снежный лебедь

Мне пóд ноги перья стелет.

Перья реют

И медленно никнут в снег.

Так по перьям,

Иду к двери,

За которой — смерть.

Он поет мне

За синими окнами,

Он поет мне

Бубенцами далекими,

Длинным криком,

Лебединым кликом —

Зовет.

Милый призрак!

Я знаю, что все мне снится.

Сделай милость:

Аминь, аминь, рассыпься!

Аминь.

1 мая 1916

Ты проходишь на Запад Солнца,

Ты увидишь вечерний свет,

Ты проходишь на Запад Солнца,

И метель заметает след.

Мимо окон моих — бесстрастный —

Ты пройдешь в снеговой тиши,

Божий праведник мой прекрасный,

Свете тихий моей души.

Я на душу твою — не зарюсь!

Нерушима твоя стезя.

В руку, бледную от лобзаний,

Не вобью своего гвоздя.

И по имени не окликну,

И руками не потянусь.

Восковому святому лику

Только издали поклонюсь.

И, под медленным снегом стоя,

Опущусь на колени в снег,

И во имя твое святое,

Поцелую вечерний снег. —

Там, где поступью величавой

Ты прошел в гробовой тиши,

Свете тихий — святыя славы —

Вседержитель моей души.

2 мая 1916

Зверю — берлога,

Страннику — дорога,

Мертвому — дроги.

Каждому — свое.

Женщине — лукавить,

Царю — править,

Мне — славить

Имя твое.

2 мая 1916

У меня в Москве — купола горят!

У меня в Москве — колокола звонят!

И гробницы в ряд у меня стоят, —

В них царицы спят, и цари.

И не знаешь ты, что зарей в Кремле

Легче дышится — чем на всей земле!

И не знаешь ты, что зарей в Кремле

Я молюсь тебе — до зари!

И проходишь ты над своей Невой

О ту пору, как над рекой-Москвой

Я стою с опущенной головой,

И слипаются фонари.

Всей бессонницей я тебя люблю,

Всей бессонницей я тебе внемлю —

О ту пору, как по всему Кремлю

Просыпаются звонари…

Но моя река — да с твоей рекой,

Но моя рука — да с твоей рукой

Не сойдутся, Радость моя, доколь

Не догонит заря — зари.

7 мая 1916

Думали — человек!

И умереть заставили.

Умер теперь, навек.

— Плачьте о мертвом ангеле!

Он на закате дня

Пел красоту вечернюю.

Три восковых огня

Треплются, лицемерные.

Шли от него лучи —

Жаркие струны по снегу!

Три восковых свечи —

Солнцу-то! Светоносному!

О поглядите, как

Веки ввалились темные!

О поглядите, как

Крылья его поломаны!

Черный читает чтец,

Крестятся руки праздные…

— Мертвый лежит певец

И воскресенье празднует.

9 мая 1916

Должно быть — за той рощей

Деревня, где я жила,

Должно быть — любовь проще

И легче, чем я ждала.

— Эй, идолы, чтоб вы сдохли! —

Привстал и занес кнут,

И окрику вслед — óхлест,

И вновь бубенцы поют.

Над валким и жалким хлебом

За жердью встает — жердь.

И проволока под небом

Поет и поет смерть.

13 мая 1916

И тучи оводов вокруг равнодушных кляч,

И ветром вздутый калужский родной кумач,

И посвист перепелов, и большое небо,

И волны колоколов над волнами хлеба,

И толк о немце, доколе не надоест,

И желтый-желтый — за синею рощей —

крест,

И сладкий жар, и такое на всем сиянье,

И имя твое, звучащее словно: ангел.

18 мая 1916

Как слабый луч сквозь черный морок адов —

Так голос твой под рокот рвущихся снарядов.

И вот в громах, как некий серафим,

Оповещает голосом глухим, —

Откуда-то из древних утр туманных —

Как нас любил, слепых и безымянных,

За синий плащ, за вероломства — грех…

И как нежнее всех — ту, глубже всех

В ночь канувшую — на дела лихие!

И как не разлюбил тебя, Россия.

И вдоль виска — потерянным перстом

Все водит, водит… И еще о том,

Какие дни нас ждут, как Бог обманет,

Как станешь солнце звать — и как не

встанет…

Так, узником с собой наедине

(Или ребенок говорит во сне?),

Предстало нам — всей площади широкой! —

Святое сердце Александра Блока.

9 мая 1920

Вот он — гляди — уставший от чужбин,

Вождь без дружин.

Вот — горстью пьет из горной быстрины —

Князь без страны.

Там всё ему: и княжество, и рать,

И хлеб, и мать.

Красно твое наследие, — владей,

Друг без друзей!

15 августа 1921

Останешься нам иноком:

Хорошеньким, любименьким,

Требником рукописным,

Ларчиком кипарисным.

Всем — до единой — женщинам,

Им, ласточкам, нам, венчанным,

Нам, злату, тем, сединам,

Всем — до единой — сыном

Останешься, всем — первенцем,

Покинувшим, отвергнувшим,

Посохом нашим странным,

Странником нашим ранним.

Всем нам с короткой надписью

Крест на Смоленском кладбище

Искать, всем никнуть в черед,

Всем………, не верить.