Дмитрий Мережковский - Варианты стихотворений

Как счастлив я, отец!..

Так вот к чему судьба таинственной рукою

Обоих нас вела над бездной роковою!

Теперь мы цель ее постигли, наконец…

Прости же горести и беды,

Что я невольно причинил.

Базилио

Один лишь миг такой победы

Меня за все вознаградил.

Сильвио

Отец, Клотальдо, здесь меж вами

Как примиритель я стою.

Природу с Знанием солью.

С тобой, Клотальдо, я природу

И жизнь простую полюбил;

Меня приблизил ты к народу,

В глуши лесов мне возвратил

Первоначальную свободу

И полноту могучих сил.

Но меж зверей, я, без науки,

Остался б зверем навсегда:

В Природе — кровь, насилье, муки

И бесконечная вражда.

Одно лишь Знанье человека,

Стихий низвергнет рабский гнет,

Бойцов, враждующих от века,

В любовь великую сольет.

Отец, чтоб уменьшить страданье,

Чтоб людям мир и счастье дать,

Твое Божественное Знанье

Хочу на помощь я призвать.

Но пусть, мудрец, твоя наука

Сойдет с заоблачных высот

В тот темный мир, где скорбь и мука,

Где стонет гибнущий народ.

Пускай небес эфир надзвездный —

Ее торжественный престол, —

Пускай, свободная, над бездной

Она витает, как орел, —

Но жалость к людям теплотою

Должна науку согревать,

Чтоб, примиренная с толпою,

Она казалась нам простою

И близкой, любящей, как мать.

Ведь Бог один — одна свобода…

Пускай же в общий братский труд

Пускай Наука и Природа

Усилья дружные сольют.

К чему ваш спор ожесточенный?

Пусть враг обнимется с врагом;

Я буду цепи раздробленной

Соединительным звеном.

И ваши старческие руки

Я, полн надежд и юных сил,

В союз Природы и Науки

В моей руке соединил.

Базилио

Клотальдо, старый друг, приди в мои объятья…

О лейтесь, слезы счастья!..

Клотальдо

С этих пор

Мужик с ученым будут братья,

И разрешен наш древний спор.

Сильвио

В моей груди одно желанье —

Чтоб ты простил меня, народ…

………………………………… [61]

Восторг нет сил сдержать в груди,

Как сладко сердцу и тревожно…

Ведь цель так близко впереди

Ведь счастье мира так возможно,

Его я чувствую… И путь

Открыт… Приблизьте губы к чаше…

Лишь стоит руки протянуть,

Схватить его — и счастье ваше!..

Пускай, когда восторг пройдет,

Разочаруемся, остынем;

Хоть на единый шаг вперед

Мы человечество подвинем! [62]

Меж мной и вами нет преград!

Работу братскую для мира

Я разделить хочу, как брат.

И все сердца, и все желанья

В один порыв соединим,

Разрушим мир — и силой знанья

Из праха новый создадим!

……………………………… [63]

Народ

Бог простит!

Старый придворный

Смотри, король, народ взволнован,

Довольно искры, чтоб теперь

В толпе проснулся дикий зверь,

Что страхом палки в людях скован.

Уж сколько раз толпе людской

Мечтали дать пророки счастье,

И низвергали самовластье

Безумцы дерзостной рукой.

И чернь сама им злобно мстила…

И неразумна, и слепа,

Их разъяренная толпа

Смеясь, на плахи возводила.

И, кроме позднего стыда,

Двух, трех убийств, цепей да пыток,

Не оставалось ни следа

От <���тех> ребяческих попыток.

Сильвио

Нет, братья, ни один герой,

Чья грудь полна священным жаром,

Не пал бесцельно пред толпой.

И ни один порыв святой

Не пропадал для мира даром.

Остановить возмездья час

Не могут цепи и насилье.

Пускай не видимы для вас

Героев гибнущих усилья,

Но в заповедной глубине

Души народной, сквозь дремоту,

Они свершают в тишине

Свою подземную работу.

И ей противиться нельзя,

Пускай нахмурилась, грозя,

Скала, обвитая громами,

Но содрогнется и гранит,

Когда подточен он волнами.

Терпенье силу победит

И, верьте, — будущность за нами!

Голоса в народе

[Мы поняли тебя, — ты возродил словами

Толпы заветные желанья и мечты,

Мы то же чувствовали сами,

Мы правды жаждем, как и ты.]

Да здравствует союз народа с королем!

Сильвио

Долой венцы, долой Порфиры!

(Сильвио сходит в толпу. Народ поднимает его на руки, целует его одежду и уносит с криками радости). [64]

Вариант стих. «Возвращение» («Глядим, глядим все в ту же сторону…»)

Вослед закаркавшему ворону,

Сквозь полувырубленный лес

Глядим, глядим все в ту же сторону,

За край беднеющих небес.

Какая даль необозримая,

[Родные, чуждые] поля!

Ты там, ты там, моя любимая,

Моя проклятая земля.

[Кто нас карает всеми карами,

Кто нас толкает в темный гроб?

Прошла ли здесь война с пожарами,

Или чума, или потоп?]

В оковы древние закована,

И безглагольна, и пуста.

Какой ты чарой зачарована,

Каким проклятьем проклята?

[Гордиться ль нам, о край отеческий,

Что ты и гибнущий велик.

Но этот лик нечеловеческий,

Ужели Твой, Россия, лик?]

Давно ль, давно ли, богоносная,

Вся в Божьей буре и в огне,

Ты встала вдруг, молниеносная,

В освобождающей войне.

Но изменив изменой черною,

< > предала,

И вновь блудницею покорною

На ложе гнусное легла.

Еще не смыв следы кровавые,

Еще не смолк мятежный клич,

И вновь лобзает цепи ржавые,

И лижет вновь < > бич.

Но все ж тоска неутолимая

К тебе влечет: прими, прости,

Ведь ты одна у нас, родимая,

Нам больше некуда идти.

Не говори: вы беззаконные

Ко мне пришли в недобрый час,

Не мной на гибель обреченные

Ступайте прочь, не знаю вас.

Нет, мы Твои, Тобой зачатые,

С тобой нам жить и умирать.

Мы дети матерью проклятые

И проклинающие мать. [65]

между строфами XXXVI и XXXVII

С тех пор я отдал сердце бедной маме,

И с жизнью жизнь у нас навек слилась:

Над скучной экономией, делами,

Сквозь холод, сумрак, будничную грязь,

Как солнца теплый луч была меж нами

Какая-то чарующая связь.

Все изменяет, все проходит мимо,

Но это лишь одно неистребимо.

Отец копейку каждую берег.

Среди упорных, медленных усилий

Карьеры тяжкой, холоден и строг.

А между тем, немногие любили,

Как он любил семью, но жить не мог

Без педантизма, маленьких насилий.

И пустяками мучил он себя,

Детей, жену — и это все любя.

Между строфами LVI и LVII

Воспоминаний солнце золотое

Гори над жизнью темною моей.

Великие, оставьте нас в покое,

(вар. Строфы «Не заслоняйте солнечных лучей», СIХ)

И маленькое, бедное, простое

Не спрячется от мировых скорбей,

Как Диоген в циническую бочку…

Для рифмы здесь поставлю-ка я точку.

между строфами ХСII и ХСIII

В унынье тусклого дневного света

Пустых парадных комнат строгий вид.

Все тот же суп и блюдо винегрета,

Все та же экономия царит.