Алексей Крученых - Кукиш прошлякам

Заплетающийся ялык в полном ходу!

Липучка без конца!.

— И эта гиль и Bpaтиль и 100 летние львы преподносятся юношеству и помещаются автором в избранных стихах! Глухота Брюсова доходит до анекдота:

С такими чудовищными сдвигами могут конкурировать только М. Кузмнн, написавший в Александрийских песнях:

И С. Городецкий, сказавший по другому поводу в «Иве»:

— Чем не Пушкинский анекдот?!

Соперничает с Брюсовым еще наш мелодичнейший, музыкальнейший, неподражаемый Блок:

(сравни у Лермонтова: и безпечна, как они)

«В литературном отношении Блок был просвещенный консерватор… английский консерватизм лордов» (О. Мандельштам).

Известна эта — страшно сказать — «просвещенная жандармерия»! Для нового — «не пущать», а сами тайно словоблудят под видом служения высшим идеалам и просто безовсяких…

А вот парнасец Гумилев:

А вот монахиня Ахматова… но пощадим ее женскую стыдливость, кстати многие сотни примеров из этих авторов приведены в моей книге «Малохолия в капоте».

Хороши недавние премьеры, когда их неумелые строчки нельзя ни в каком обществе вслух произнести!

Какой же там символизм и Маркс с Марсом, когда и двух простых слов связать не умеют.

И еще все время толкуют о Пушкине, а тот так был чуток, что отдаленнейший намек на смешной сдвиг, его отпугивал:

но инканр…а слово грузинка тут необходимо» (Пушкин письма). Впрочем шаловливые сдвиги были и у него..

А вот как Белый подпал под влияние футуристов:

А вот что печатал В. Хлебников еще в 1912 г.

— оказывается, не влияние футуристов, а плагиат у них!

А кто не узнает Хлебниковского «влияния» в строчках из «Котика Летаева»^ «Зензею зензеял комар: зазиньзинькал мне в уши; меня понесли на диван-зевачом».

А у Хлебникова:

Зевач навеян смехачом Хлебникова. Даже Смешонков, Смехов и Смешков утащил у Хлебникова и подкинул в свою «Офейру». Таких влияний бесконечно в «Котике Летаеве», кстати вообще подражательном. Хотя бы в своем скучнейшем и несуразнейшем размере: весь «Котик» написан… гекзаметром! Каково это для прозаического романа? — например «Братья Карамазовы» в гекзаметре — это был бы самый неуклюжий гроб от которого на 3 версты несло б скукой, трухой и молью!

Вот как написан весь «Котик»:

Гегзаметром написаны «Офейра», «Возвращение на родину» и др.

Все, что выдумывает сам Белый, воистину смехотворно — и применение размеров и неологизмы:

— Пенснейное — более слякотного сюсюкающего и пахнущего дождливой псиной слова не придумаешь! И опять любовь к ени.

(Смотри мою книгу: «Тайные пороки академиков»),

Или вот его самостоятельные строки:

Вязнущий Белый пытается схватиться за трафаретные

Дальше конечно лезут «руки», «час—алмаз», «очи—ночи» и прочая труха и графомания!..

В 1913 г. о стиле Белого я писал: «бесконечная канитель Белого» — теперь после его распыленных офейр и эпопей, прозаических гекзаметров и непережеванных плагиатов кажется это можно сказать определенно и безошибочно!

Все это только о стиле!

Можно, конечно, многое сказать о дурного тона расточительности, нецелесообразности, неуклюжем разворачивании сюжета, чрезвычайной ритмической бедности и о прочих прелестях хваленой симфонической композиции прозы Белого — но это в наши задачи не входит.

Доказывать же, что Белый лучше или хуже, скажем, Пильняка, такая же непроизводительная трата времени, как с пеной у рта спорить, что лучше: — быть повешенным или удавленным?!

Мистика символистов кончилась трагично, к ним применимы слова поэта А. Чачикова:

Нет, истинная поэзия от них ушла навсегда и не случайно!..

Составных рифм (вернее сказать — сдвиговых) бесконечноемножество у всех современных поэтов: у Маяковского и Хлебникова, у Брюсова и Белого, Ахматовой и Блока, и наконец у большинства молодых поэтов.

Возьмем, напр., поэтессу Н. Бенар, только в этом году выпустившую книгу: «Корабль отплывающий». Вот какие у нее (и типичные для всей теперешней поэтической молодежи) рифмы:

И в других стихах: тепло еще — площади, знака ли — плакали, обрыв кинув — обрывки.

Составные рифмы дают неожиданно для автора ряд неологизмов: теперья(множ. число от теперь?), тепло еще(увелич. степ. от тепло?сравни — побоище).