Игорь Северянин - Полное собрание стихотворений

В груди ее таяли чаянья новые

Их пела случайная чайная роза.

Мыза Ивановка

Поет Июнь, и песни этой зной

Палит мне грудь, и грезы, и рассудок.

Я изнемог и жажду незабудок,

Детей канав, что грезят под луной

Иным цветком, иною стороной.

Я их хочу: сирени запах жуток.

Он грудь пьянит несбыточной весной;

Я их хочу: их взор лазурный чуток,

И аромат целебен, как простор.

Как я люблю участливый их взор!

Стыдливые, как томны ваши чары…

Нарвите мне смеющийся букет,

В нем будет то, чего в сирени нет,

А ты, сирень, увянь в тоске нектара.

Мыза Ивановка

Войди в мой сад… Давно одебрен

Его когда-то пышный вид.

Днем – золочен, в луне – серебрян,

Он весь преданьями овит.

Он постарел, он к славе алчен,

И, может быть, расскажет он,

Как потерял в нем генерал чин,

Садясь в опальный фаэтон.

И, может быть, расскажет старец,

Как много лет тому назад

Графиня ехала в Биарриц

И продала поспешно сад;

Как он достался генеральше,

Как было это тяжело,

И, может быть, расскажет дальше,

Что вслед за тем произошло.

А если он и не расскажет

(Не всех доверьем он дарит…)

Каких чудес тебе покажет,

Какие дива озарит!

И будешь ты, когда в росе – лень,

А в сердце – нега, созерцать

Периодическую зелень

И взором ласкою мерцать.

Переживать мечтой столетья,

О них беззвучно рассуждать,

Ждать девушек в кабриолете

И, не дождавшись их, страдать…

Мой тихий сад в луне серебрян,

А в солнце ярко золочен.

Войди в него, душой одебрен,

И сердцем светел и смягчен.

Целый день хохотала сирень

Фиолетово-розовым хохотом.

Солнце жалило высохший день.

Ты не шла (Может быть, этот вздох о том?)

Ты не шла. Хохотала сирень,

Удушая пылающим хохотом…

Вдалеке у слепых деревень

Пробежал паровоз тяжким грохотом.

Зло-презло хохотала сирень,

Убивая мечты острым хохотом.

Да. А ты все не шла – целый день.

А я ждал (Может быть, этот вздох о том?…)

До луны хохотала сирень

Беспощадно осмысленным хохотом…

Ты не шла. В парке влажная тень.

Сердце ждет. Сердце бесится грохотом.

– Отхохочет ли эта сирень?

Иль увянет, сожженная хохотом?!

Павловск

К ее лицу шел черный туалет…

Из палевых тончайшей вязи кружев

На скатах плеч – подобье эполет…

Ее глаза, весь мир обезоружив,

Влекли к себе.

Садясь в кабриолет

По вечерам, напоенным росою,

Она кивала мужу головой

И жаждала души своей живой

Упиться нив вечернею красою.

И вздрагивала лошадь, под хлыстом,

В сиреневой муаровой попоне…

И клен кивал израненным листом.

Шуршала мгла…

Придерживая пони,

Она брала перо, фантазий страж,

Бессмертя мглы дурманящий мираж…

Мыза Ивановка

1909

Качнуло небо гневом грома,

Метнулась молния – и град

В воде запрыгал у парома,

Как серебристый виноград.

Вспорхнула искорка мгновенья,

Когда июль дохнул зимой -

Для новых дум, для вдохновенья,

Для невозможности самой…

И поднял я бокал высоко,-

Блеснули мысли для наград…

Я пил вино, и в грезах сока

В моем бокале таял град

Мыза Ивановка

Вошла в мой сон: немного пополнев,

Все так же легкомысленна и лжива;

Все те ж духи и тот же все напев,-

И вот опять все прожитое живо.

Легко узнать в чертах, всегда твоих,

Чрез много лет, оскорбленных громоздко,

Тех лет черты, когда звенел мой стих,

А ты была в периоде подростка.

Легко узнать в улыбке Valerie,

В изысках надушенного шиньона,

Дикарку в бликах розовой зари,

Которую я называл: Миньона.

Но отчегоже тот же жгучий хлыст

В твоей руке, в перчатке – элегантной,

А мальчик с дохом, превращенным в свист,

Овалголовый, чахлый, крупногландый?

Я сновиденьем сладко угнетен,

Не превозмочь растерянной улыбки:

Весна моя, пришедшая в мой сон,

Мне отомстит за вешние ошибки…

Веймарн

Я говорю: отлетены лета

Падучих грез, недопитых любовей.

Приять одну, последнюю готовей

Моя душа, угасом золота.

Но не смогу вовеки озабветь

То благостных, то грозоносных весен -

Как там ни взвой, помешанная осень!

Как ни взрычи, берложный черт, – медведь!

Распустится бывалая листва,

Иссохшая, истлевшая в бесцветье:

Я обречен, спустя мильонолетье,

На те же лики, губы и слова…

Веймарн, 1918. Август

Живет в фарфором дворце

Принцесса нежная Мимоза

С улыбкой грустной на лице.

Живет в фарфоровом дворце…

Летают в гости к ней стрекозы.

Жучки дежурят на крыльце.

Живет в фарфоровом дворце

Принцесса нежная Мимоза.

Она стыдлива и чиста,

И ручки бархатные хрупки;

Наряд из скромного листа.

Она стыдлива и чиста,

Как вздохи девственной голубки,

Как в ранней юности уста.

Она стыдлива и чиста,

И ручки бархатные хрупки.

Дрожит сердечко, как струна

У арфы дивной, сладкозвучной:

Она впервые влюблена;

Поет сердечко, как струна,

И во дворце теперь ей скучно,

Она давно не знает сна;

Поет сердечко, как струна,

У арфы громкой, сладкозвучной.

Ее избранник, Мотылек,

Веселый, резвый, златотканный,

Ей сделал о любви намек;

Ее избранник, Мотылек,

Любимый ею и желанный,

Подносит стансы в восемь строк

Ее избранник Мотылек,-

Поэт с душою златотканной.

Мимозу робко просит он

Дозволить слиться поцелуем,

Коротким, как волшебный сон;

Мимозу страстно просит он,

Любовью пылкою волнуем,

За поцелуй дает ей трон.

Мимозу умоляет он

Дозволить слиться поцелуем!

Принцесса любит… Почему ж

Его противиться желанью?

Притом он вскоре будет муж…

Принцесса любит… Почему ж?!

Уже назначено свиданье,

И близится слиянье душ;

Принцесса любит… Почему ж?

Противиться ее желанью?

Как обнадежен Мотылек -

Поэт и юноша веселый!

В благоуханный вечерок

К ней подлетает Мотылек.

Принцесса очи клонит долу

Он наклоняется и – чмок!

Мимозу шустрый Мотылек,-

Поэт и юноша веселый.

И вдруг смежила вечным сном

Глаза лазурные принцесса

Пред потрясенным Мотыльком

Увы! Смежила вечным сном.