Хорхе Борхес - Алгорифма

«Мы все его и рода» — это слова из речи апостола Павла в афинском ареопаге: «Ибо мы Им живем, и движемся, и существуем, как некоторые из ваших стихотворцев говорили: „мы Его и род“» (Деяния, 17, 28).

Кто так сказал про через сито тёртого? — В книге Лима де Фариа «Эволюция без отбора» я прочёл, что если морскую звезду протереть через сито, то через некоторое время её разрозненные фрагменты восстанавливают первоначальную форму.

Катушку покупал он там битфордову. — В имени «Иисус Христос» есть анаграмма: «Сатир Иисуса — террорист». Есть государственный террор, а есть и партизанская война, которую оккупант тоже ведь называет терроризмом. Террор — это всего лишь инструмент войны и всё зависит от того, кто и с какой целью к нему прибегает. Благородный террор камикадзе, разрушивших 11 сентября 2001 года дом стекольщика и террор США в Иране, а теперь и в Сербии — это два противоположных случая, названных одним словом.

Видите ли, чтобы преобразиться в Ангела света, Сатана должен был сначала предстать перед своими тайными наблюдателями падшим Ангелом. Судя по этому сонету Борхеса, я слишком успешно сыграл свою роль, и мне печально, что я вдохновил его на такие скорбные стихи.

Европа — наследница культурной традиции греков и римлян. Культ наготы, доведённый в наши дни до последней крайности, берёт начало оттуда. С него всё началось, а кончилось гомосексуализмом обоих народов и истреблением их языков с лица земли. И это несмотря на их древность и полезность одного языка для всех. Но давайте задумаемся, если всемирный язык необходим, то не справедливее было бы избрать для выполнения этой функции наилучший из языков? Казалось бы, ответ прост: самый древний и богатый язык на планете — русский, должен выполнять ее. Но русский язык одновременно и самый трудный для изучения. А в понятие «наилучший» этот критерий входит как один из главных. Ничего проще испанского языка в мире нет. Ребёнок усваивает его мгновенно. Графика полностью совпадает с фонетикой. У него фиксированное ударение и прекрасные словообразовательные возможности. Он — носитель греко-римкой культурной традиции. Но тогда почему нам навязывается английский? Почему на эту тему не ведут дискуссии учёные? Но научное сообщество всё общается на языке Содома и гордится его знанием. Вот почему я, лингвист, сделавший несколько открытий в филологии, оттуда изгнан.

Я продолжу мысль Борхеса: когда я пишу роман, я должен быть каждым из его героев, иначе читать будет неинтересно. Вот так и Бог знает все мысли и поступки не только праведников, но и грешников.

Сократ был демократии вождями приговорён к цикуте… — Идеализация демократии как наилучшего способа правления — давнее заблуждение человечества. Вот формула демократии: мы правы, потому что нас большинство. Но так считать есть распространённая логическая ошибка (хотя она и относится к области этики), сравнимая с другой: после этого, значит по причине этого. После этого не всегда по причине этого, иногда право и абсолютное меньшинство. Демократия без монарха, имеющего право вето на любое решение парламента или конституционного суда (и на них должна быть управа!) обречена на вырождение в диктатуру, потому что караул устаёт. Этим функция монарха в политике ограничивается. Всё остальное время царь должен каждым своим словом и поступком являть образец благородного мужа, любимого народом. Афинская демократия приговорила Сократа к смерти с формулировкой «он развращает юношество». Философ должен был выпить чашу с ядом, под названием «цикута». Кстати, имя обвинителя Сократа сохранилось — им был трагический поэт Мелит. С этой же формулировкой в наши дни и меня упрятали в сумасшедший дом. Дали мне и чашу, в которой было три яда. Смесь называется «калакута». Так что, прав Соломон: нет ничего нового под солнцем.

Библия нигде не запрещает самоубийство. Напротив, в ней есть примеры, когда суицид вменялся в воинскую доблесть. Лишь самоубийство Иуды Искариотского служило основным аргументом, осуждающим добровольный уход из жизни. Но даже если бы Иуда был виновен в низменном поступке (а это не так) — предательстве учителя, своим самоубийством он прославил Бога, а значит его за это по меньше мере не следует осуждать. О, если бы все преступники, раскаявшись, поступили так, как Иуда! Ему самоубийство вменено не в грех, а в дерзновение. Суицид запрещён — это базовая норма. Но у неё есть исключения, и самоубийство Иуды подпадает под список оправданных самоубийств. Зачем Иуда покончил собой? Вы понимаете, в Индии до новейших времён сохранился обычай, согласно которому вдова по смерти мужа должна броситься в погребальный костёр и заживо в нём сгореть. Иуда захотел умереть вместе с Христом повинуясь тому же порыву, по какому вдовы Индии бросались на смерть в огонь. Жизнь без Учителя представлялась ему лишённой всякого смысла. Презрение соотечественников и изгнание — вот удел предателя. Иуда знал, на что шёл и так же добровольно жертвовал жизнью, как ею пожертвовал (разве не самоубийственно?!) Иисус. Во второй части содержится объяснение поступка Иисуса Христа на тайной вечери, когда он омыл ноги ученикам, в том числе Иуде Искариотскому. Этим он исполнил пророчество Давида: «Даже человек мирный со мною, на которого я полагался, который ел хлеб мой, поднял на меня пяту» (Псалтирь: 40,10). Иуда поднял на Христа пяту при омовении ног по требованию Иисуса, как, впрочем, и все остальные апостолы. Больше он пяты на Учителя не поднимал ни в прямом, ни в переносном смысле.

а Бога лютованье есть мельничного жернова повес на выю извращенцу. — вот Слова Христа, о которых редко вспоминают на проповедях: «А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили во глубине морской» (Мф: 18,6).

В юности я изрёк афоризм, который перифразирует слова Декарта: «Я мыслю, значит я существую». Я сказал: «Я мыслю, значит я не только существую». Так что поэма Борхеса посвящена мне.

Борхес перифразирует моё юношеское стихотворение «Сдвиг».