Руслан Бажин - Стихи

В небо уходит прощальной песней огненная ладья
Так проиграла игру Северная Королева.

Как дебил Иванушка ловил жар-птицу,
А его Аленушка читала в лицах
На своем троллейбусе ты не доедешь,
Из окна троллейбуса ты не увидишь.

Там ведь — дорога в никуда,
Там — провода да вода,
Там — «Жиги», «Мерседесы» да грузовики,
Там — серые сугробы да пуховики,
Там — свет холодных окон.
Что, Иванушка, жар-птицу-то продал за скоко?

Эх, русские сезоны — вечная тема
Для бессмертных строк, да и для суицида…
Если ты буржуй — так подавись апельсином
А если ты мыслитель помирай от СПИДа.

Как дебил Иванушка ходил на танки,
А его Аленушка варила поганки
Так они и жили, да дожили до смеха
Вот и расстегнулася у века прореха.

А там — Магадан, пулеметная вера,
Там — река Иордан на шкале дальномера,
Там Берлинская Стена — тридцать тонн тротила,
Там Китайская Стена — нужников не хватило,
Догорают иероглифы твои на снегу… Значит, это — весна.

Эх, русские сезоны — вечная тема
Для бессмертных строк, да и для суицида.
Если ты буржуй, так подавись апельсином
А если ты мыслитель — помирай от СПИДа.

Как дебил Иванушка лечил руками,
А его Аленушка гадала на кольцах…
Выпало счастливым обернуться волками
Жизнь еще нуждается в добровольцах.

Здесь ведь радуга в окно — вышибает рамы,
Здесь Икарушка летал и позабыл свои раны,
За рекой — земляника, а за лесом — вечность,
Руку протяни-ка — вот тебе беспечность
И на всем белом свете столько света нету…
Виновато улыбаются поэты — лето.

Эх, русские сезоны — вечная тема
Для бессмертных строк да и для суицида.
Если ты буржуй — зачем тебе Кастанеда,
А если ты мыслитель — помирай от СПИДа.

Как дебил Иванушка нашел свое счастье,
А его Аленушка нашла седой волос…
Стал Иван царевичем — да близко ненастье,
Вой молитвы серый волк в полный голос.

Как легки у Господа радость со злостью
То от медом по усам, а то в горле костью,
Но пока он врет, в его правду верим
И для каждого из нас кусочек солнца попросим Мастеру Даниле — изумрудные двери,
А хитрому Балде — его болдинскую осень.

Эх, русские сезоны — святая обитель,
Где любите — не любите, а побьют батогами…
Хочешь быть крутым — так полезай в истребитель,
А не хочешь быть козлом — так не скачи под ногами!

Эх, русские сезоны, спрятаться где бы
От бессмертных строк да и от суицида…
Если ты герой — так вот тебе небо,
А если ты мыслитель — помирать не стыдно.

Итак — легко и просто открываются двери
То ли брызги шампанского, то ли слезы,
И я опять не поверю, что время — наш господин.
Ты можешь дарить здешним дамам розы,
А можешь в углу погибать от цирроза
Мир подходит к концу, и он не заметит твоих седин.

Ты так любил почивать на лаврах,
А лавры все изопрели в супе,
Где крутится-вертится наша обыденная лапша…
А крысы все с корабля сбежали
И ведьма твоя улетела в ступе
За тот горизонт, где мир кончается не спеша.

Сегодня в мире предельно честно
Бал начинается от порога,
И боящийся сжечь свою божью искру платит втройне,
А на беспощадном этом паркете
Снова русалочка босоногая
Танцует солнечную боссанову назло зиме!

Зачем искать время в конце эпохи?
На песочных часах стрелки смыло волнами,
И на пляжах пустынных ветер солью сжигал слова
А от шума прибоя давно оглохли
Твои музыканты, но что там цунами
Когда звучит мелодии звонкая тетива.

Как легко себе представить, что не будет птиц на небе
И попадают от злости все орехи вниз на землю.
Мать-История стрекочет на плече цикадой звонкой,
Снится детство ранним утром, но будильник запрещает

Спать здесь не положено, ровно двенадцать цифр в циферблатах здешних.
Мастер, ты обязан испечь свой торт, так что, подкинь полешко…
А сны — на другую жизнь, в конец всех календарей
Врывается день в окно как поезд в тоннель.

Я признал свою порочность, не печальтесь мамки-няньки,
В чисто поле подурачиться ушло дитя-зараза
Мать-Поэзия ликует на плече смешным Петрушкой,
Рвется невод в синем море, чудо-юдо продолжает жить!

Вновь — золотая рыбка уходит от загребущих ручек,
Снова — у разбитых корыт стоят бараны и ждут добавки…
А мир продолжает течь и Путь у него — Млечный,
Дитя заигралось в шахматы — кровь на губах…

Поэзии нужно лето.
Гомер был южанин. Это,
Кстати, знает любой школьник,
Впервые взглянувший на карту,
А потом, услыхав в полуха,
Играя в карты под партой
(На уроке, скажем, литературы)
Как в родную Итаку
Одиссей хитроумный
Возвратился, бродяга,
Пространством и временем полный…
С каждым годом зимы все холоднее
А Черное Море (Понт Евксинский)
Все дальше.
С каждым годом нужнее лето.
Роднее.
Одиссей не любил зиму.

Зимних ожиданий лопнула суровая нитка.
Жил да был мальчик — жил, да растворился в ночи.
Ты себя поймал за переводами индейского свитка на язык ненастья,
А теперь пролейся дождем и фотоснимки сличи.

Там в твоих глазах мерцает сага про погибший корабль,
А в твоих стихах звенят мелодии, которым невмочь,
Пятна ягуара под кожей, так что может не надо притворяться слабым,
И Скитай за стенкой, кое как замаскированный под ночь.

Имена дождей, рисунков музыка на сводах пещеры,
Где огонь впервые сжег дотла и дал свободу любить.
Сто твоих смертей плясали в такт, но не превысили меры…
Но признайся честно,
Как тебя картонный здешний мир заставил это забыть.

Выгляни в окно, запомни неба боевую раскраску.
Кондор принесет тебе утро на свистящем крыле,
Было время ждать — настало время уходить в свою сказку и письмом прощальным
Чистый лист оставить на осиротевшем столе.

Было время ждать — настало время уходить в свою сказку и сжигать все письма,
Чистый лист оставив на осиротевшем столе.