Константин Бальмонт - Полное собрание стихотворений

Умер бедный цветок на груди у тебя,
Он навеки поблек и завял,
Но он умер тревожно и нежно любя,
Он недаром страдал.

Долго ждал он тебя на просторе полей,
Целый день на груди красовался твоей,
Как он пышно, как чудно, как ярко блистал,
Он недаром любил и страдал.

Дышали твои ароматные плечи,
Упругие груди неровно вздымались,
Твои сладострастные тихие речи
Мне чем-то далеким и смутным казались

Над нами повиснули складки алькова,
За окнами полночь шептала невнятно,
И было мне это так чуждо, так ново,
И так несказанно, и так непонятно.

И грезилось мне, что, прильнув к изголовью,
Как в сказке, лежу я под райскою сенью,
И призрачной был я исполнен любовью,
И ты мне казалась воздушною тенью.

Забыв о борьбе, о тоске, о проклятьях,
Как нектар, тревогу я пил неземную, —
Как будто лежал я не в грешных объятьях,
Как будто лелеял я душу родную.

Скользят стрижи в лазури неба чистой.
– В лазури неба чистой горит закат. —
В вечерний час как нежен луг росистый!
– Как нежен луг росистый, и пруд, и сад! —
Вечерний час – предчувствие полночи.
– В предчувствии полночи душа дрожит. —
Пред красотой минутной плачут очи.
– Как горько плачут очи! Как миг бежит! —

Ландыши, лютики Ласки любовные.
Ласточки лепет. Лобзанье лучей.
Лес зеленеющий Луг расцветающий.
Светлый свободный журчащий ручей.

День догорает. Закат загорается.
Шепотом, ропотом рощи полны.
Новый восторг воскресает для жителей
Сказочной светлой свободной страны.

Ветра вечернего вздох замирающий.
Полной Луны переменчивый лик.
Радость безумная Грусть непонятная.
Миг невозможного. Счастия миг.

Ты льнешь ко мне, как гибкая лоза,
И все твои движения красивы,
Твоих волос капризные извивы
Пышнее, чем полночная гроза.

Настолько же прекрасны, как и лживы,
Глубокие спокойные глаза,
Где искрится притворная слеза,
Где видны сладострастные порывы.

Тот будет твой безвольный раб всегда,
Кого ты отравила поцелуем,
В нем прошлое погибнет без следа,

В нем вечно будет жгучая вражда
К тому, чем прежде был он так волнуем,
К святыне, что погасла, как звезда.

В печальный миг, в печальный час ночной,
В алькове пышном, полном аромата,
Покоилась она передо мной,
Дремотою изнеженной объята.

И понял я, что мне уж нет возврата
К прошедшему, к Лазури неземной: —
Я увидал не человека-брата,
Со мною был бездушный зверь лесной.

Незримыми немыми голосами
Душа моя наполнилася вдруг
От этих губ, от этих ног и рук.

Мгновения сменялися часами,
И видел я везде везде вокруг —
Змею с полузакрытыми глазами

Нет, мне никто не сделал столько зла,
Как женщина, которая твердила
Мне каждый миг. «Люблю тебя, люблю!»
Она украдкой кровь мою,
Как злой вампир, пила
Она во мне все чистое убила,
Она меня к могиле привела

Забыв весь мир, забыв, что люди, братья,
Томятся где-то там, во тьме, вдали,
Я заключил в преступные объятья
Тебя, злой дух, тебя, о, перл Земли.
Озарены больным сияньем лунным,
Окутаны туманной полумглой,
Подобно духам тьмы иль звукам струнным,
Витаем мы меж Небом и Землей.

Твой образ, то насмешливый, то милый,
Мне грезится в каком-то смутном сне,
Цветы любви сбирая над могилой,
Я вижу, как ты гроб готовишь мне.

Как мертвецу, мне чуждо все живое...
Но кто же ты, мой гений неземной,
Во мне зажегший пламя роковое?
Страдаю я, покуда ты со мной, —
А нет тебя и я страдаю вдвое.
В твоей душе слились добро и зло
Зачем твое дыханье огневое
Меня сожгло?

О, как прекрасна ты неотразимо,
Как властна ты заставить все забыть!
Твой нежный смех улыбка серафима,
И я тебя не в силах не любить!
Но почему же во мне неудержимо
Желание встает тебя – убить?

Земля покрыта тьмой Окончен день забот.
Я в царстве чистых дум, живых очарований.
На башне вдалеке протяжно полночь бьет,
Час тайных встреч, любви, блаженства, и рыданий.

Невольная в душе тоска растет, растет.
Встает перед мной толпа воспоминаний,
То вдруг отпрянет прочь, то вдруг опять прильнет
К груди, исполненной несбыточных желаний.

Так в знойный летний день, над гладью вод речных
Порою ласточка игриво пронесется,
За ней вослед толпа сестер ее живых,
Веселых спутниц рой как будто бы смеется,
Щебечут громко все, – и каждая из них
Лазури вод на миг крылом своим коснется.

Свежий запах душистого сена мне напомнил далекие
дни,
Невозвратного светлого детства предо мной загорелись
огни;
Предо мною воскресло то время, когда мир я безгрешно
любил,
Когда не был еще человеком, но когда уже богом я
был.

Мне снятся родные луга,
И звонкая песня косца,
Зеленого сена стога,
Веселье и смех без конца.
Июльского дня красота,
Зарница июльских ночей,
И детского сердца мечта
В сияньи нездешних лучей.
Протяжное пенье стрекоз,
Чуть слышные всплески реки,
Роптание лип и берез,
В полуночной тьме светляки
И все, что в родной стороне
Меня озарило на миг,
Теперь пробудило во мне.
Печали певучий родник.

И зачем истомленною грудью я вдыхаю живой аромат;
Вспоминая луга с их раздольем, и забытый
запущенный сад?
Свежий запах душистого сена только болью терзает меня:
Он мне душною ночью напомнил отлетевшие радости дня.

Внемля ветру, тополь гнется, с неба дождь осенний
льется,
Надо мною раздается мерный стук часов стенных,
Мне никто не улыбнется, и тревожно сердце бьется,
И из уст невольно рвется монотонный грустный
стих;
И как тихий дальний топот, за окном я слышу
ропот,
Непонятный странный шепот – шепот капель
дождевых.
Отчею так ветру скучно? Плачет, ноет он
докучно, —
И в ответ ему стозвучно капли бьются и бегут,
Я внемлю, мне так же скучно, грусть со мною
неразлучна,
Равномерно, однозвучно рифмы стройные текут,
В эту пору непогоды, под унылый плач Природы,
Дни, мгновенья, точно годы – годы медленно идут.