Федор Сологуб - Полное собрание стихотворений

Короткий срок мне сердце тешило
Небес безоблачных молчание.
Оно парчей снегов завышало
Мoe печаль, мое молчание.

Прошли минуты слишком краткие,
Предстали снова будни серые,
Но сердце кроткое обрадую
Привычкой к вам, о будни серые.

Волна морская – веселый шум.
Еще ль мне надо каких-то дум?
Опять ли буду умнее всех?
Ужель забуду, что думать – грех?

Иду, цветы сбираю.
Зачем же их гублю?
Цветущими играю,
Которых так люблю.

Сорвал немного веток,
И бросил в поле. Нет,
Губить цветущих деток
Не должен ты, поэт.

Цветите в ясном поле,
Невинные цветы,
В моей и в Божьей воле
Возникшие мечты.

По дорожке солнечного сада
Вкруг лужайки медленно иду.
Вянут маки. Желтая досада
Угнездилас в солнечном саду,

И пчела жужжать уже не рада,
И уж горечь есть в е меду,
И дрожать незримо капли яда,
Растворясь в лазоревом бреду.

Сердце ноет. Ах, счастливый жребий
Мне игра полночная дала!
И от зависти в безумном небе
Стала Венус мраморно-бела,

И, пролив таинственные слезы,
Сходит долу исполнять угрозы.

Березка над морем
На высокой скале
Улыбается зорям,
Потонувшим во мгле.

Широко, широко
Тишина, тишина.
Подь скалою глубоко
Закипает волна.

О волны! о зори!
Тихо тающий сон
В вашем вечном просторе
Над скалой вознесен.

Путь над морем вдруг обманет,
Он сползет немного вниз,
И на выступ скал он станет, —
Зеленеющий карниз.

Только с краю, точно срезан,
Ряд уже непрочных плит
С диким скрежетом железа
На морской песок слетит.

Ты замрешь в неловком жесте,
Но за их паденьем вслед
Полетит с тобою вместе
Прыткий твой велосипед.

Две проститутки и два поэта,
Екатерина и Генриета,
Иван Петрович Неразумовский
И Петр Степаныч Полутаковский,

Две проститутки и два поэта
Сошлись однажды, – не странно-ль это? —
У богомолки княжны Хохловой
В ее уютной квартире новой.

Две проститутки и два поэта
Мечтали выпить бокал Моэта,
Но богомолка их поит чаем,
И ведь не скажут: «Ах, мы скучаем!»

Две проститутки и два поэта,
Как вам противна диета эта!
Но что же делать? Княжна вам рада,
В ее гостиной скучать вам надо.

Две проститутки и два поэта,
Чего вы ждете? Зачем вам это?
Зачем в гостиной у доброй княжны
Вы так приличны и тошно-важны?

Две проститутки и два поэта,
И тот и этот, и та и эта,
Вновь согрешите в стихах и в прозе,
И в ресторане, и на морозе.

По силе поприще едино
Пройди со мной
В пути, где яркая кручина
И темный зной.

Хотя одно пройди со мною,
А сможешь, два.
Юдолью бедственной земною
Иду едва.

А может быть, с тобой прошли бы
До склона дней
Мы вместе жесткие изгибы
Моих путей

Навстречу пламенному Змеею
Рука с рукой?
Но разве я просить посмею
Любви такой!

Не я ли выбрал эту долю
И этот страх?
Не я ли девственную волю
Повергнул в прах?

Пройди ж со мною хоть немного,
Хоть малый круг,
И это я, как милость Бога,
Приму, мой друг.

Еврей боится попасть в шеол, как христианин в ад.
Сказать по правде, а я порой шеолу был бы рад.
В докучной смуте, во тьме ночной, в мельканьи наших
дней
Напиток мерзкий и лжи и зла, хоть и не хочешь, пей.
И разве горше или темней в безумных муках дна,
Чем в этих жутких, немых на век силках земного сна?

Призрак моей гувернантки
Часто является мне.
Гнусные звуки шарманки
Слышу тогда в тишине.

Bcе уже в доме заснули,
Ночь под луною светла;
Я не пойму, на яву-ли
Или во сне ты пришла.

Манишь ты бледной рукою
В сумрак подлунный, туда,
Где над холодной водою
Тусклая тина пруда.

Разве же я захотела,
Чтоб разлюбил он тебя?
В буйном неистовстве тела
Что же мы знаем, любя?

Помню, – захожий шарманщик
Ручку шарманки вертел.
Помню, – в беседке обманщик
Милый со мною сидел.

Мимо прошла ты, взглянула
С бледной улыбкою губ...
Помню смятение гула,
Помню твой жалостный труп.

Что же земные все реки?
Из-за предельной черты
В нашем союзе навеки
Третья останешься ты.

Любви томительную сладость неутолимо я люблю.
Благоухающую прелесть слов поцелуйных я люблю.

Лилею соловей прославить, – в прохладе влажной льется
трель.
А я прославлю тех, кто любит, кто любит так, как я
люблю.

Об утолении печалей взыграла легкая свирель.
Легко, легко тому, кто любит, кто любит так, как я
люблю.

Плясуньи на лугу зеленом, сплетаясь, пляски завели.
Гирлянды трель, влекомых пляской к лесным прогалинам,
люблю.

Улыбки, ласки и лобзанья в лесу и в поле расцвели.
Земля светла любовью, – землю в весельи милом я люблю.

Продукты сельского хозяйства
Не хуже поместятся в стих,
Чем описанья негодяйства
Нарядных денди и франтих.

Морковки, редьки и селедки
Годны не только для еды.
Нам стих опишет свойства водки,
Вина и сельтерской воды.

Дерзайте ж, юные поэты,
И вместо древних роз и грезь
Вы опишите нам секреты
Всех ваших пакостных желез.

Не снова ли слышны земле
Вещания вечно святые?
Три девушки жили в селе,
Сестрицы родные.

И в холод, и в дождик, и в зной
Прилежно работали вместе
С другими над нивой родной, —
Но вот, заневестясь,