Федор Сологуб - Полное собрание стихотворений

Но вой не вой, – голодный волк
К тебе негаданно подкрадется.
Заспорить с ним – какой же толк!
Надейся, – все уладится.

Держаться б дальше от волков,
Да надоело жить с барашками,
Вот и пошел ты в глушь лесов
Тропинками, овражками.

Чего там вздумал ты искать?
Вот и забрел к волкам в их логово,
И встретишь, – как их разгадать? —
Смиренного иль строгого?

Где дом любви, где дом разврата,
Кто это может различить?
Сестра невинная на брата
Ужели станет доносить?

И он ликует, облекаясь
В ее девический наряд,
Вином распутства упиваясь,
И люди не его корят.

Они в распутстве видят пламень
Святой и пламенной любви,
И говорят: «Кто бросит камень?»
И говорят: «Благослови!»

Змея один лишь раз ужалит,
И умирает человек.
Но словом враг его не валит,
Хотя б и сердце им рассек.

О ты, убийственное слово!
Как много зла ты нам несешь!
Как ты принять всегда готово
Под свой покров земную ложь!

То злоба, то насмешка злая,
Обид и поношений шквал, —
И, никогда не уставая,
Ты жалишь тысячами жал.

Наделены чистой обаянье
Умеешь ты огнем обжечь,
И даже самое молчанье —
Еще несказанная речь,

И нераскрывшиеся губы
В своем безмолвии немом
Уже безжалостны и грубы,
Твоим отмечены значком.

Когда ты облечешься лаской
Приветливых и милых чар,
Ты только пользуешься маской,
Чтоб метче нанести удар!

Если б я был себе господином,
Разделился бы на два лица,
И предстал бы послушливым сыном
Перед строгие очи отца.

Всё, что скрыто во мне, как стенами,
В этот час я пред ним бы открыл,
И, разгневан моими грехами,
Пусть бы волю свою он творил.

Но одно нам доступно: сознанье
Иногда, и с трудом, раздвоить.
На костры рокового пыланья
Мы не можем по воле всходить.

Если даже костер запылает,
Боязливо бежим от огней.
Тщетно воля порою дерзает, —
Наша слабость всей силы сильней.

Как нам Божий путь открыть?
Мы идем по всем тропинкам,
По песочкам и по глинкам,
По холмам и по долинкам,
И порой какая прыть!

Посмотри: мелькают пятки,
Икры стройные сильны,
Все движения вольны.
Мимо ржи, и мимо льны!
Быстро мчатся без оглядки!

На Кавказ, на Арзамас,
И на город, что поближе,
И на речку, что пониже,
Все бегут вразброд. Гляди же,
Сколько смеха и проказ!

Эти все пути людские,
Может быть, и хороши
Для земной, слепой души,
Но, прозревший, поспеши
Отыскать пути прямые,

Те пути, что в вечный град
Нас приводят, в край далекий,
Где стоит чертог высокий,
Где пирует Огнеокий,
Претворяя в нектар яд.

Если сам найти не можешь
Божьих праведных путей,
Отыщи среди людей,
Пред которым волю сложишь.

Для тебя он – лучший я,
Вознесенный над тобою
Не лукавою судьбою,
А твоею же душою,
Твой верховный судия.

Земля, и небо голубое,
И хор миров – пустая тень.
Земле оставивши земное,
Она ушла в бессмертный день.

Погасли в страстной Камалоке
Последние огни страстей.
Иною глубиной глубоки,
Лежат пространства перед Ней.

Но не пугают эти дали
Того, кто верный путь найдет.
Разлуки нет, и нет печали,
Любовь вовеки не умрет.

И здешний мир принарядился
В обманы нежные земли,
И над могилой клен склонился,
И маргаритки расцвели.

Дитя рабочего народа
Придет цветочки воровать,
«И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть».

Насилье царствует над миром,
Насилье – благостное зло.
Свободу ставишь ты кумиром,
Но что, скажи, тебя спасло?

Среди народных возмущений,
Тебя лишивших всех охран
И выпавших на жертву мщений,
Пришел насильник и тиран.

Он захватил кормило власти,
Твой жалкий ропот презрел он,
И успокоилися страсти,
И вот уют твой огражден.

В своем бессилии сознайся,
Не суесловь и не ропщи,
Перед насильем преклоняйся,
Свободы лживой не ищи.

Три девицы спорить стали
О красавце молодом.
– Он влюблен в меня. —
– Едва ли!
Чаще к нам он ходит в дом. —

– Ошибаетесь вы обе:
Он со мной в лесу гулял. —
Шепчет им старуха: – В небе
У него свинец застрял.

– Вы б его не сохранили:
Он Далекую любил.
Из земной докучной были
Он к Невесте поспешил. —

Разве все язвы и шрамы
Мстительно мы понесем
В эту обитель, куда мы
В смертный наш час отойдем?

– Создал я мир для тебя ли? —
Злобного спросит Отец.
– Этой блистающей дали
Ты ли положишь конец?

– Все колебанья эфира
Я из Себя излучил.
Даром все радости мира
Ты от меня получил.

– Гневною речью порочишь
Ты утомительный путь.
Иль, как ребенок, ты хочешь
Сладкое только слизнуть?

– Если уж так тебе надо,
Сам ты свой мир созидай, —
Без раскаленного ада
Благоухающий рай.

– В нем ты завоешь от скуки,
Вызов ты бросишь судьбе,
И недоступные муки
Станут желанны тебе.

– Но не творец ты, игрою
Миродержавной рожден,
Я же тебе не открою
Тайны пространств и времен. —

Ни презирать, ни ненавидеть
Я не учился никогда,
И не могла меня обидеть
Ничья надменность иль вражда.

Но я, как унтер Пришибеев,
Любя значенье точных слов,
Зову злодеями злодеев
И подлецами подлецов.

А если мелочь попадется,
Что отшлифована толпой,
Одна мне радость остается, —
Назвать клопом или клопой.

Целуя руку баронессы,
Тот поцелуй я вспоминал,
С которым я во время мессы
К устам Распятие прижал.