Бульдозер - Охуевший Бульдозер

Только вот папаша-царь,
Превеликий государь,
Углядел его манёвр,
И к себе его зовёт:
— Что ж ты там уселся Ваня?
А невеста где? В кармане???!
Как ж она там поместилась?
Она в цирке что ль родилась?
Ну-к покаж… Эт кто??! Лягушка???! —
Чешет царь себе макушку —
Это что? Эт вот она,
Будет, бля, твоя жена??!
Хуй ли мне с придурка взять?
Раз принёс, ебёна мать,
Эту жабу, то женись!
И попробуй, откажись!!!

В доме стены все дрожали,
Как там гости хохотали…
Вот и пир давно в разгаре,
Все уж «горько!» там орали,
Чтоб гостям, бля, угождать,
Нужно жён поцеловать.

Старший брат пытался было,
Да не справился, хуила —
У жены та-акой шнопак,
Не подлезть к губам никак.

А купчиха молодая,
С лавок жопою сметая,
Зазевавшихся гостей,
Не собрали аж костей,
Брата среднего, засосом,
Заглотила губы с носом.

Ну а младшенький, Ванюшка,
Чмокнул в нос свою лягушку,
А та, сука, отбивалась —
Бля, брезгливая попалась!

— Ты ж теперя мне жена!
Я имею все права,
Чтоб тебя поцеловать,
Или даже отъебать! —
Говорил Иван лягушке,
Щёлкнув пальцем по макушке.

Ну а пир там продолжался,
Повар, гад, поизвращался,
Иностранец, сука, был,
И в Париже раньше жил…
Всяких разных там закусок,
Наготовил из лягушек:
— Вот вам лапки в маринаде,
Вот вам жопки в шоколаде…

Долбоёб! Какой же русский,
Будет жрать твою закуску?!
Огурцы там, или квас,
Вот закуска прям для нас!

Ваня это увидал,
Прямо в голос зарыдал:
— Вон, вас как, а я женился,
Лучше б правда утопился,
Только лишь одна отрада —
Нету тёщи — и не надо!

К ночи гости нализались,
Потихоньку расходились,
Повели в опочивальни —
Это, бля, такие спальни,
Пары наших молодых —
Время делать перепих…

Вот в кровати на подушку,
Усадил Иван лягушку,
Хуй восставший свой достал,
И по лбу ей постучал.

— Как же мне тебя ебать?
Вот задача, твою мать…
В рот не влезет, в зад тем боле,
Эх была бы ты поболе…
Если всё ж тебе вопру,
На клочки ведь разорву…
Хер стоит, аж мне не в мочь,
Всё же брачная, бля, ночь…
Надо мне хоть подрочить,
Тебя спермой намочить,
Вроде я тебя ебал… —
Это Ваня ей сказал.

После он тихонько пёрнул,
И рукою передёрнул
Ваня свой могучий ствол,
— Заебись… процесс пошёл…

А у нашей, у лягушки,
Только слёзы на подушку,
Тихо падали из глаз…
А Иван вошел в экстаз,
Вскоре начал он кончать,
На лягушку поливать,
И упругою струёю,
Всю уделал с головою…

Вдруг лягушка встрепенулась,
И с подушки кувыркнулась,
Ебанулась прям об пол,
И оттуда дым пошёл…
А из этого из дыма,
Появилось чудо-диво,
Распрекрасная такая,
Дева очень молодая,
Как созревших два граната,
Сиськи смотрятся пиздато,
Сладко-сахарные губки
И коралловые зубки,
Прям от шеи лебединой,
Вниз уходят ноги длинно,
Нежны ручки, стройный стан,
А в глазах аж ураган —
Блядской похотью сверкают,
К поебушке приглашают…

А Ванюша: — Чур меня!!!
Это что же за хуйня?!
Я в натуре, додрочился,
Что сам бес ко мне явился!!! —
Продолжая так вопить,
Начал он себя крестить…

— Успокойся дурачок!
Т-с-с… тихонечко… молчок! —
Палец к губкам прижимая,
Та девица, блядь младая,
Ваню ручкой обнимает,
Вот что Ване объясняет:
— Ты меня расколдовал,
В тот момент когда кончал,
Спермой ты меня полил,
И все чары отменил!
Так что Ваня мне поверь —
Я жена твоя теперь!
Злой Кощей меня украл,
Сука, чуть не отъебал,
Но ему я не дала,
Его на хуй послала!
Я — пиздатая девица,
Сможешь сам ты убедиться,
Еблю очень обожаю,
Но сама я выбираю,
Кому дать, кому не дать,
Просто так меня не взять!
Я ж еблась с богатырями,
Черномора сыновьями,
Тридцать три стоячих хуя!!!
А Кощею вышла дуля!
Этот пидор разозлился,
У него аж хуй дымился,
На меня он в наказанье,
Наложил, гад, заклинанье:
Мне три года не ебаться,
На болоте прописаться,
И лягушкой мне на кочке,
Проводить свои денёчки.
Мне всего три дня осталось,
Я поэтому брыкалась,
А волшебная струя
Шкурку сбросила с меня!
Отъеби меня скорей,
Вдруг появится Кащей,
Хотя может быть, мудил,
Про меня давно забыл?
Я ж три года не еблась,
Очень хуя заждалась!

От таких вот изменений,
Был наш Ваня в охуеньи:
— Ни хуя себе расклады…
Это ж надо ж, бля, така-ая баба…
Оказалась мне женою,
И зовёт в постель с собою…

Долго думать он не стал,
Хуй его опять восстал,
И задвинул он елду,
Прям по яйца ей в пизду,
А когда они кончали,
Очень громко так орали.
Вопли их, младых супругов,
Разнеслись на всю округу.

Челядь вся аж всполошилась:
— Что там с Ваней приключилось?
Что ж он сильно так орёт?
Что?! Лягушку он ебёт?!

Долго так они игрались,
До утра они ебались,
Что творила там невеста,
Описать не хватит места,
Что ж, её легко понять —
Столько хуя не видать,
И Иван не подкачал —
Хуй как каменный стоял!

Рано утром в тронный зал,
Царь их снова всех призвал,
Все явились, бля, послушно,
Только не было Ванюшки.
После первой брачной ночи,
Что-то хмуры братья очень.

Старший брат явился злой —
Недоволен был женой:
— Бля, доска и два соска
Вонь с пизды — как от носка,
Год который не стирали
И на лошади скакали…

Средний тоже брат ворчал,
Он всю ночь как конь пахал —
Жир пытался разгрести,
И пизду её найти,
А жена, раскинув тело,
Громогласно так храпела,
Обнаружил он в жиру,
Только, бля, свою стрелу,
Она в складках там застряла,
А жена не ощущала,
Но пизду он не нашёл,
Не ебавшись так пришёл…

— Для того я вас собрал, —
Царь, подумав им сказал, —
Чтоб преёмника назвать,
Ему трон свой передать.
Младший Ваня не явился,
Но я, бля, не огорчился,
Пусть лягушек он сношает,
И о троне не мечтает…

Дверь тихонько отворилась,
И пред ними вдруг явилась,
Распрекраснейшая дева,
И с таким роскошным телом…
Царь аж с трона там привстал,
У него хуй колом встал.
И у братьев их хуйки
Не порвали чуть портки…

— Что за чудо! Ты откуда?!
Краше не было покуда!
А за нею входит Ваня,
Хуй рукой зажав в кармане:
— Познакомьтесь — вот она,
Вот она — моя жена!

Все, конечно охуели,
Рты разинувши сидели…
Тут им Ваня рассказал,
Как её расколдовал:
— Спермой, бля, её полил
И от чар освободил!
Ждать осталось лишь три дня —
Эт вообще для нас хуйня!
Шкурку целой сбережём,
И Кощея объебём!